Любовь по ошибке
Шрифт:
– Понадеявшись на Бога?
Она печально кивнула. Очередное столкновение с реальностью.
– Запомни, когда в следующий раз попадешь в подобную историю и потеряешь контроль на льду, крути руль в сторону заноса, – терпеливо пояснил он.
– Нелогично.
– Знаю, что это противоречит инстинкту, но в данном случае надо действовать именно так. Следуй за движением машины и не пытайся сопротивляться.
Смущение Стейси усиливалось. С какой стати они, стоя под мокрыми хлопьями снега на аллее, обсуждали неподобающую резину ее машины и действия, которые должна предпринять в следующий раз, когда ее занесет? Абсурд. Особенно учитывая,
Глава 2
Пульс женщины бился слишком часто. Кернан Макалистер решил, что пережитый шок травмировал ее сильнее, чем она готова признать. Она побледнела и готова была упасть в обморок или рухнуть, потеряв равновесие в неподходящей обуви. Когда она дотронулась до горла тонкой рукой, словно пытаясь придержать дыхание, Кернан крепче сжал ее локоть.
– Ты в порядке? – снова спросил он, нахмурившись.
Он просил свою сестру Адель не присылать подмогу. Более того, предупредил, что считает оскорбительной даже мысль о том, что ему понадобится помощь. Она согласилась, но, как видно, понарошку, чтобы прекратить спор.
– Думаю, я немного перенервничала.
Голос девушки – нет, скорее молодой миниатюрной женщины – был низким и глуховатым, приятно мягким, безотчетно сексуальным. Он мог бы назвать ее хорошенькой: ореол густых темных волос вокруг нежного, тонкого, как у сказочного эльфа, лица, большие зеленые глаза, вздернутый носик над упрямым подбородком.
Кернан еще больше рассердился на сестру. Уж если она решила прислать кого-то, то нашла бы серьезного, внушающего доверие человека, а не легкомысленное создание на машине с летней резиной и в легких туфельках. Другими словами, требовалась опытная женщина, готовая решать любые проблемы. Он даже представил себе ее внешность: средних лет, плотной комплекции, с суровым взглядом, который немедленно привел бы в чувство даже царя Ивана Грозного.
Теперь ему предстояло заботиться еще о ком-то, кроме самого себя.
– Уверена, что не пострадала? – Кернан оглядел машину. Если ему удастся вытолкнуть ее из ловушки, стоит попробовать уговорить визитершу ослушаться Адель и оставить его в покое.
Одиночество и тишина – вот что привлекало его сейчас. Коттедж идеально подходил для этого. Сюда трудно добраться, здесь нет мобильной связи, Интернет почти не работает. Его сестра не одобрила отъезд: «Там никто и ничто не помешает тебе терзать себя виной за то, что ты не можешь изменить!» Чтобы этого не случилось, она разработала коварный план – отпустила Кернана лишь при условии, что он возьмет с собой маленького племянника. Не без оснований сочла, что забота о малыше не оставит дяде времени вариться в собственном соку. Но, после некоторых размышлений, видимо, пришла к выводу, что один Кернан не справится.
Прибывшая женщина не столько была готова оказать долгожданную помощь, сколько сама нуждалась в ней. Лучше всего сразу отправить ее обратно. По какой-то причине ему не хотелось пускать в дом кудрявую зеленоглазую нимфу в красных туфельках. Кернан внимательнее пригляделся к ней, стараясь разобраться, почему не испытывает желания продолжить знакомство, и понял: судя по реакции на пережитый стресс, перед ним – одно из тех жизнерадостных, позитивных, непрактичных существ, с которыми он не желал иметь ничего общего.
И когда он успел стать мрачным затворником?
– Все в порядке, – храбро ответила незнакомка. – Хоть мне очень неловко.
– Да уж, – заметил Кернан без всякого сочувствия. – Здравомыслящий человек, не имеющий опыта вождения по зимней дороге, ни за что не поехал бы в горы в такую погоду. Я просил ее не присылать вас.
Она моргнула, открыла и закрыла рот, посмотрела на туфли, безуспешно пытаясь стряхнуть снег.
– Не терплю безрассудных женщин. Зачем вы поехали сегодня?
– Признаю, что это не самое разумное решение, – сказала она, чуть приподняв упрямый подбородок. – Но готова поспорить, что результат был бы таким же, если бы я отправилась в путь в ясный летний день.
Кернан удивленно поднял бровь, заинтригованный против воли.
– Неспроста мое второе имя Мерфи – по дедушке с материнской стороны. Я практически живое воплощение Закона Мерфи.
Нахмурившись, Кернан только выше поднял бровь.
– Ну, вы же знаете, – пояснила она, безуспешно стараясь сохранять непринужденность. – «Если есть хотя бы малейшая вероятность, что какая-нибудь неприятность может случиться, она обязательно случится».
На секунду Кернану показалось, что прозрачные зеленые глаза затуманились грустью. Он почувствовал необъяснимое сходство душ, некую мистическую связь, готовую возникнуть между ними. Желание избавиться от странной женщины усилилось. Но в этот момент он увидел кровь в ее волосах.
Стейси едва удержалась, чтобы не ущипнуть себя. Зачем она это сказала? У нее теперь новый имидж: она сильная, собранная, умная. В разговоре с незнакомцем не принято выбалтывать такие вещи. Кроме того, вместо шутливого тона у нее получился жалкий лепет, просьба о сочувствии.
Лучше бы она не давала волю мыслям, потому что их ход бывал непредсказуем. В голове возникла картина самого страшного события ее жизни, когда Закон Мерфи подействовал беспощадно. Стейси закрыла глаза, но видение не исчезло.
Она стояла на пороге школы, ожидая машину, которая так и не появилась. Учительница увидела ее ближе к вечеру, когда здание давно опустело. Она завернула Стейси в свой свитер, потому что девочка дрожала. Стейси знала: могла быть только одна причина, почему отец не приехал забрать ее. В тот момент ее мир рухнул, оставив только одно неисполнимое желание – вернуть семью.
Вероятно, она действительно заработала сотрясение мозга, иначе откуда такие мысли? К тому же лицо мужчины рядом выглядело встревоженным.
– Мне не нравится, как ты выглядишь, – констатировал он, внимательно разглядывая ее.
– Правда?
– Ты же не грохнешься в обморок?
– Еще чего! – воскликнула она, хотя еще секунду назад не исключала такую возможность.
– Ты очень бледная.
– Я всегда такая.
К сожалению, это было правдой. Она унаследовала от отца темные волосы, но не оливковый оттенок кожи, зато от рыжеволосой матери ей достались нежная бледность и зеленые глаза.