Любовь по завещанию
Шрифт:
– Я всего лишь стараюсь следовать вашему примеру. – Убедившись, что в обществе столь приятного собеседника вполне способна сохранять над собой контроль, Гленда почувствовала себя увереннее. И, воспользовавшись тем, что графиня и Генри усаживаются за стол и не могут ее услышать, съязвила: – Тем более что вы старше меня, а мама с детства привила мне уважение к возрасту.
Ответить на столь ехидный выпад Ричард не успел, так как Гленда уже села на предложенный слугой стул. Он удовольствовался тем, что занял место напротив нее в надежде сравнять счет. Эта неожиданно объявившаяся родственница вызывала
– Что ты думаешь по этому поводу, Ричард?
Голос графини неожиданно вторгся в его мысли, возвращая к действительности..
– Что?
– Я говорю, что решила устроить в честь Гленды прием и хотела бы узнать твое мнение, – терпеливо объяснила леди Виктория.
– Думаю, это чудесная идея. Но… – Ричард бросил хитрый взгляд на девушку, – мне кажется, кузина Глен столь юна, что официальный прием может показаться ей скучным. Почему бы не устроить костюмированный бал?
– Замечательно! – Предложение явно пришлось графине по вкусу. – У нас на чердаке полно шкафов со старинной одеждой, которую можно использовать.
Ее энтузиазм оказался столь заразителен, что даже Гленда, сначала уязвленная замечанием Ричарда о ее юности, вскоре уже самозабвенно спорила, доказывая преимущество освещения зала свечами перед электрическим. В итоге было решено, что пригласительными билетами и меню займется графиня Виктория, организацией фейерверка – Генри, а на долю молодых людей выпадет руководить украшением дворца.
Уже лежа в постели, Гленда думала о том, какой замечательный провела день. Ей вспомнилось, как, прощаясь, Ричард пристально посмотрел на нее и, задержав ее руку в своей, пожелал: «Спокойной ночи, моя маленькая кузина».
Девушка закрыла глаза, но мысли о кузене не давали ей заснуть. Проворочавшись в кровати еще некоторое время, она, отбросив одеяло, встала и посмотрела на часы. Было поздно, и все слуги уже наверняка спали.
Гленда набросила кашемировую шаль поверх длинной старомодной ночной рубашки, которую в первый же вечер ей выдала экономка, объяснив, что ночами во дворце бывает прохладно, и, стараясь не скрипеть массивной дверью, вышла в коридор. Она решила спуститься вниз, в кухню, и выпить теплого молока. Мама всегда считала это лучшим средством, способствующим здоровому сну. Еще находясь на лестнице, Гленда услышала шум, доносящийся из библиотеки.
Осторожно ступая по натертому воском паркету, она подкралась к двери, решив, что если это воры, тут же поднять тревогу. В качестве оружия Гленда избрала тяжеленный канделябр, стоявший в соседней нише.
Дверь в библиотеку была приоткрыта, позволяя расслышать голоса спорящих, поэтому уже через мгновение Гленда успокоенно вздохнула. Голоса принадлежали графине и ее внуку. Девушка уже собиралась продолжить первоначальный путь, как неожиданно услышала свое имя…
Ричард нервно расхаживал по комнате под пристальным взглядом леди Виктории, которая взирала на внука из глубокого кресла. Наконец он остановился и обратился к ней:
– Как ты не понимаешь, что я вообще
– А еще шлюха и лицемерка. – Голос старой графини был спокоен и бесстрастен. – Не удивлюсь, если узнаю, что количество мужчин, побывавших в ее постели, в несколько раз превышает количество прожитых ею лет.
– Ты что же, считаешь, что она должна была хранить девственность до тридцати лет?
– Во-первых, ей не тридцать, а тридцать один. Я-то знаю, в каком году она родилась, сама присутствовала при родах. А во-вторых, ты мог бы найти себе кого-нибудь и помоложе, учитывая, что должен произвести на свет здорового наследника.
– Но мне неизвестны в нашем семействе другие мало-мальски подходящие на роль моей жены девицы. – Ричард отбивался весьма слабо, очевидно устав от долгой перепалки и уже готовый на союз даже с самим чертом, если это успокоит его бабушку.
– А Гленда? – Судя по тону пожилой дамы, она наконец выложила козырь, который долго скрывала.
– Боже! Да она сущий ребенок! К тому же в ней нет ни капли того шика, которым обладает Каролина.
Ричард с удивлением смотрел на леди Викторию, не понимающую столь очевидных для него вещей.
– Каролину я не приму в качестве невестки, – упрямо возразила графиня, чувствуя, куда клонит внук, и намереваясь твердо стоять на своем.
Дальнейшее Гленда не стала слушать, решив, что с нее вполне достаточно. Наконец-то разрозненные части головоломки стали складываться в ясную картину. Теперь понятно, почему родственники вспомнили о ее существовании, понятно их желание устроить бал в ее честь, понятно, почему старая графиня так обошлась с портретом Каролины. Они что же, считают ее, Гленду, простушкой? Ну нет, она не пойдет у них на поводу!
Девушка твердо решила, что до праздника будет соблюдать все приличия. Несмотря ни на что, Гленде не хотелось обижать пожилую родственницу, которая ей явно симпатизировала, пусть это и было вызвано определенными причинами. Зато, после того как прием окончится, можно будет спокойно распрощаться с беспокойным семейством, и особенно с кузеном.
Скрипя зубами от досады, Гленда не могла не признать, что явное пренебрежение, высказанное молодым человеком в ее адрес, задело ее. Да как он смеет так говорить о ней!..
Впрочем, она сама не согласилась бы на подобный брак. Дед Энтони перевернулся бы в гробу, если бы его внучка не руководствовалась в выборе супруга своими чувствами. Пусть уж лучше самонадеянный кузен женится на Каролине. Судя по тому, что о ней сказала графиня, эти двое вполне достойны друг друга. Размышляя так, девушка добрела до кухни и, отыскав в холодильнике молоко, принялась его греть на плите. Легкий аромат кипяченого молока поплыл в воздухе, и Гленда, вдохнув его, окончательно успокоилась. Наполнив горячим напитком высокий стакан, она поставила его на поднос, прибавив заодно два обнаруженных ею круассана, и собралась уже вернуться в свою комнату, как вдруг за ее спиной раздался голос.