Любовь по завещанию
Шрифт:
— Без проблем, — забираю у него решетку и кладу на мангал, чуть пододвигая шашлык.
— А скоро всё будет готово? — мальчишка водит носом в предвкушение вкусного ужина.
— Скоро, — улыбаюсь я, — Попроси у бабушки большую тарелку под мясо и картошку, вместе всё сложим еще вкуснее будет.
Парень кивает и уходит в сторону дома. Бегать у него тяжело получается. Но с учётом, того что из-за разницы в длине ног даже ходить не мог. Это уже замечательно. Я провожаю взглядом мальчишку и думаю, что однажды у нас с Диной тоже будет ребёнок. И он обязательно будет дружить с этим славным жизнерадостным пареньком.
Мы
— Я её люблю. Можете верить, можете нет. Ваше право, — произношу я спокойно, — Но большая просьба, сейчас, когда мы все сядем за стол, воздержаться от своих высказываний. Наши склоки их, — киваю в сторону дома, — счастливыми не сделают.
Петрович смотрит на меня с нескрываемым призрением. Как же я такое заслужил, а? Потом молча кивает. Берет грязную миску и шампуры и уходит. Я иду следом.
На удивление ужин проходит замечательно. Играет радио, мы все много разговариваем, смеёмся. Так уютно и по-семейному. Постоянно смотрю на Дину. Она выглядит счастливой. Девушка ловит мой взгляд, и сжимает мою ладонь под столом.
Вечером, когда лежим в кровати в маленькой комнате, мы с Динкой обсуждаем прошедший день. Она лежит у меня на груди и рисует разные узоры на моём животе. Мы разговариваем шёпотом, чтобы не помешать остальным. Так как все окна открыты, а стены не особо толстые.
— Ужин был великолепный. Вы с дядь Геной помирились?
— Мы и не ссорились, — лениво отвечаю девушке.
— Я видела вы говорили о чём-то у мангала.
— Работу обсуждали, — вру я. Не нужно ей знать всего. Волноваться будет. Сама себя накрутит и будет еще от этого дергаться.
— С такими злыми лицами, работу не обсуждают, — она приподнимается и смотрит на меня, — не ври мне Аронов. Я ведь сейчас сама всё додумаю. Ты же знаешь фантазия у меня отменная.
Дина щурится и поджимает губы, как будто хочет прочесть мои мысли. Сдаюсь под её пристальным взглядом.
— О тебе говорили.
— Уже больше похоже на правду, продолжай, — он снова ложится в прежнюю позу, готовая слушать.
— Не устраиваю я его на должность твоего мужа Дина. Вот и немного поспорили.
— Чего, — шипит она, — какого мужа? Про брак и речи еще не идёт…, - Дина сразу встрепенулась. Что и ей на роль мужа не подхожу?
— А что такого… Разве тебе не нравится, как звучит Аронова Дина Игоревна. Мне вот очень нравится.
Она замирает и садится на кровати, смотрит на свои пальцы, теребящие одеяло. Не нравится? Не хочет большего.
— Денис. Красиво, но я не думала об этом. Мы же только полтора месяца вместе. Тебе не кажется, что слишком рано говорить про брак, — Дина не смотрит на меня и говорит еще тише, чем прежде, — всё слишком быстро что ли. Никто не знает, как могут повернуться наши отношения дальше. Мы пока влюблены, а если потом будем бесить друг — друга, тем более я пока не готова оставаться в Москве, а если страсть пройдет, и ты другую полюбишь или…
— Другую, — да он что ей уже мозг промыл, какую нахер другую, — Дин, то есть ты считаешь, что я с тобой играюсь и лгу тебе, или тоже думаешь, что я с тобой только из-за жесткого диска?
Срываюсь на неё. Она смотрит на меня испуганно и растеряно.
— Нет, ты что! Просто я… Я
— И живём вместе. И я тебя люблю. А ты меня любишь? Подумай и ответь мне.
— Люблю. Я тебя люблю Денис, но всё так быстро… Чуть больше месяца Денис… Я учусь жить с новыми для меня чувствами и эмоциями. Пойми у меня нет еще столько опыта сколько у тебя и вдруг, тебе это наскучит. Наскучит возиться со мной…
— Не наскучит, — ставлю я голосом точку, — ложись спать. День долгий был.
Притягиваю девушку к себе и накрываю нас одеялом. В комнате повисает тишина. Слышно, как стрекочут сверчки, как шелестят листья деревьев. Закрываю глаза и не могу уснуть. Дина, тоже напряженная лежит рядом. Злюсь. На неё, за то, что не доверяет мне. Неужели Петрович ей уже на мозг накапал, слова то похожие говорят оба. На себя злюсь, что влюбился до потери пульса в девушку. Это мне ответочка прилетела. Я всегда на берегу предупреждал: только секс. Плевал на чувства тех, которые влюблялись и хотели большего. Мне было плевать на Аню, когда я заявил ей, что мы прекращаем наши встречи. Откупился от неё дорогим украшением. На Маринку наплевал, когда она из больнички сбежала. Решил, что больше не должен с ней нянчится. Вот теперь и мои чувства для кого-то не столь значимы, как мне бы хотелось.
— Денис, — Дина возится, пытаясь перевернуться ко мне лицом, но я сильнее сжимаю объятия и не даю ей этого сделать, — я тебя правда люблю.
— Я тебя тоже люблю. Спи.
Глава 21
Дина.
Дура. Дура. Не могу уснуть. Слёзы наворачиваются на глаза. Не могла отшутиться, что да красиво звучит и всё? Нет блин, про совместное будущее начала разговаривать. Про страхи свои. Нет, это приятно, что Денис видит нас вместе. Даже женой меня представляет. Но это всё так быстро! Так стремительно, что меня это пугает. А что если мы сейчас поженимся, а через месяц, когда спадут эмоции, ему станет со мной скучно? Что я делать буду! Он не задумывается о таком раскладе?
Жмусь к Денису спиной. Он не спит. Я слышу это по его дыханию, но он не притягивает и не отталкивает меня. Обиделся? Обиделся. Он, наверное, подумал, что не люблю его. Или что не серьезно к нему отношусь. Сжимаю его руку, обнимающую мня за талию. Мужчина её не убирает, только поглаживает большим пальцем. Это успокаивает. Стараюсь сосредоточится на таком простом проявлении нежности и забываюсь во сне.
Всю ночь снится какая-то ерунда. Хожу по огромному офису ищу чего-то, и это что-то очень важное, очень нужное. Не могу найти. Кабинет за кабинетом, дверь за дверью, ящик за ящиком, но не нахожу. А что ищу? Не помню, но как найду сразу пойму. Открываю дверь в кабинет Дениса, он точно поможет мне найти это, но вдруг оказываюсь на веранде с Бирюковыми. Они чай зовут пить, а я сажусь. Пью, смеюсь, забыв, что нужно, что-то найти. Не замечаю, как на улице уже вечер. Вскакиваю, вспоминая, что не нашла я пропажу свою. Подрываюсь, в город надо ехать! А куда я поеду, ночь же уже? Да и на чем? Машина то в ремонте. Нервничаю и злюсь на себя, что на чай осталась. Вдруг входит Дима. Обнимает нас всех, теть Оля ему торт отрезает. А я стою и не понимаю, как все не замечают, что он мёртвый. Мы же его зимой похоронили. Почему этого никто не помнит. Почему он тут? Как он тут?