Любовь под грифом «секретно»
Шрифт:
В свою очередь, Бертрано все проведённые дни восхищался Гэвином Ньюсом, – мэром Сан-Франциско, принявшим указ, разрешающим геям и лесбиянкам вступать в брак в пределах города. Он пришёл в полное умиление, увидев, что в метро и автобусах Сан-Франциско висят постеры с изображением однополых целующихся пар.
Клод же готов был собственными руками задушить сопровождаемое им лицо.
Но бог на свете есть! Он услышал возмущения Клода. Вскоре после их поездки, главному педику Парижа был преподнесен незабываемый урок, который очень восхитил Клода. Мужчина мусульманского происхождения напал на Делано, и нанёс ему несколько ножевых ранений в живот. «Голубой мэр» остался в живых. На допросе нападавший заявил, что он ненавидит геев, и в этом взгляде на извращенцев он был не одинок.
Размышления Клода на плотскую тему внезапно прервал треск звонка на входной двери кабинета, который тотчас же вернул его к исполнению должностных обязанностей. Это пришёл Серж. Он буквально ввалился в кабинет, пыхтя как паровоз.
Вот скотина! Он явно пытается создать у меня иллюзию, что очень спешил на доклад, – зло подумал Клод о своем подчинённом, видя раскрасневшееся лицо Сержа.
Выслушав доклад своего подчинённого о состоянии здоровья Жюстин, Клод еще более убедился в своих подозрениях. Однозначно, Серж – скотина! Использование в разработке объекта агента со сломанной ногой, вне всякого сомнения, уведёт подозрение русских от её принадлежности к французской разведке, но каково будет ей бедняжке? Нет, это невозможно! Серж не может её так любить, как любит он её. Он просто грубое и бесчувственное животное…
Клод внутренним чутьем ощущал, что Серж и Жюстин состоят в любовных отношениях. Поэтому ему даже в голову не пришла мысль, что у Жюстин сломана нога и это делало невозможным их физическую близость в стенах госпиталя.
Надо что-то срочно предпринять, – решил для себя он. После встречи мэра Парижа с русским мэром, направлю его работать под прикрытием в Россию, пусть ведёт дальнейшую работу по делу «Мокс», находясь в Сибири.
Серж, почувствовав на себе пытливый взгляд шефа, занервничал, понял, что это явно не к добру. Клод же, в свою очередь, усиленно напрягал мозги, как испортить восторженное настроение своему подчинённому и ввести его в полное уныние. И тут он вспомнил, что в понедельник начался судебный процесс над приятелем Сержа, – отставным генералом, ветераном войн в Алжире Полем Оссаресом. Генерал был обвинён в применении пыток к боевикам Фронта национального освобождения Алжира.
– Ты знаешь, что твоего друга Оссареса и его друзей ожидают серьёзные проблемы? – спросил он Сержа.
– Нет, а в чём дело?
– Обвинению, похоже, удастся обойти закон об амнистии и генералу, а также кое-кому из его близкого окружения, не избежать тюремного заключения. Однако поживём-увидим. На сегодня вы свободны. Я подумаю и в ближайшее время приму решение…
Серж сухо попрощался с Клодом и стремительно вышел из кабинета. В его голове неотступно сверлила мысль, шеф раздражён и явно что-то задумал. В его подлости он убеждался не единожды, таков уж был этот человек.
Он бы с огромным удовольствием расстался с ним, но судьба почему-то вновь и вновь сводила их. Сейчас же она предложила им выяснить отношения на самом бескомпромиссном и жестоком поле битвы – за любовь к женщине.
Глава четвёртая
Ехать домой Сержу не хотелось, настроение, столь приподнятое после встречи с Жюстин, было у него явно испорчено, и он принял решение посидеть пару часов в маленьком уютном ресторанчике «Le Dome», находящемся недалеко от места, где он проживал.
В зале ресторана было немногочисленно. Оглядевшись вокруг, он выбрал столик для одного клиента, расположенный у окна с хорошим обзором всей площади ресторана. Он любил здесь отдыхать, ему нравилось, как здесь готовили морепродукты, особенно как повар-японец готовил тунца и трепанга. Обслуживающий персонал знал его как постоянного клиента и был очень внимателен к нему. Заказав, трепанга и бургундское вино, он принялся разглядывать посетителей ресторана.
Недалеко от него, у стойки бара, расположились две молодые девушки, явно похожие на проституток, которые громко смеялись. Они были одеты в короткие мини-юбки, какие можно только себе вообразить. Верхняя часть их туалета также указывала на отношение девушек к древней профессии.
Его друг Морис девушек подобного рода называл не иначе как «девушки с пониженной социальной ответственностью».
Поймав на себе внимательный взгляд Сержа, одна из девушек подошла к нему.
– Меня зовут Мишель. Угостите даму сигаретой, – обратилась она к нему.
– Я не курю, – холодно отказал он ей.
От девушки исходил запах дешёвых духов, и он едва сдержался, чтобы не выразить на лице своё отношение к неприятному для него столь запаху. Девушка скривила недовольную гримасу и пошла назад, мурлыча песенку про трёх негров, копающих яму и танцующих «крошку Мэри». При этом она забавно покачивала в такт своей песенке худосочными бёдрами.
Серж с аппетитом принялся за поедание принесённого ему трепанга, но тут он вдруг услышал оглушительный грохот, донесшийся со стороны, где сидели девушки. Оказалось, когда молодой официант проходил мимо них с подносом в руках, то одна из них, раздвинула ноги, и из таинственной глубины неожиданно раздался мелодичный звон.
Удивляясь, откуда мог исходить звук, официант взглянул на девушек, сидящих на стульях у стойки бара, и его взгляд уткнулся в гладко выбритое, откровенное женское нутро с маленькими звенящими колокольчиками, висящими между ног.
От неожиданности увиденного им такого «бикини-дизайна», он выронил поднос из рук. Однако через пару секунд он уже был на коленях, делая вид, что собирает осколки, хотя на самом деле не мог оторвать глаз от самой сексуальной колокольни, которую когда-либо видел в своей жизни.
Поняв в чём дело, Серж не удержался и тоже разразился громким смехом. Его восхитили эти юные жрицы любви, привнесшие в свою профессию необычайный юмор и своеобразное понимание того, что мужчинам нравятся девушки с воображением и вкусом. Более того, увиденное зрелище также напомнило ему забавный эпизод из его давней командировки в Москву…
В тот памятный год он и Морис работали в посольстве Франции в Москве под прикрытием» рядовых служащих посольства. Он официально значился как киномеханик посольства, а Морис сантехник. Главной же целью их пребывания в России было изучение менталитета русских людей из разных социальных слоев, для учёта его при вербовке агентуры.
В России в те времена во всем чувствовался застой. На полках супермаркетов были одни консервы, а в головах россиян было сплошное разочарование. Только в московских ресторанах изо дня в день царило разухабистое веселье. В один из таких дней они и решили погрузиться в анналы «Москвы – кабацкой», о которых писал в своих стихах Сергей Есенин: