Любовь под прицелом. Рикошет
Шрифт:
Пока я размышляла об этом, переодевая футболку, курьер доставил нам заказ, и мы со Шрамом какое-то время просто молча ели, думая каждый о своём. Я то и дело бросала взгляды на настенные часы, гадая о том, как продвигаются переговоры, как дела у Артёма, и что о Косте думает мой отец. Последнее было, скорее, из разряда любопытства, чем беспокойства, потому что я не хотела, чтобы Костя просто исчез после того, как всё закончится – а значит, отцу придётся мириться с его присутствием в моей жизни. И хотя я осталась бы со своим снайпером, даже если бы отец угрожал посадить меня под замок, мне всё же было интересно
Он наверняка просто в ярости оттого, что ничего не контролирует.
Когда стрелка часов приблизилась к двенадцати, я уже готова была выпрыгнуть из собственной кожи; я ведь совершенно не врала Шраму, когда говорила, что отсиживаться в окопе – это не про меня: мне всегда хотелось быть в курсе того, что происходит, даже если это не касается меня непосредственно. А сидеть и смиренно ждать, пока кто-то вынесет тебе «приговор», само по себе смерти подобно, потому что неизвестность хуже всего.
– Да перестань ты мельтешить туда-сюда! – проворчал мой компаньон. – У меня уже в глазах рябит...
Надо же, а я и не заметила, что начала мерять шагами комнату.
– Чего они там так долго обсуждают? Им бы и пары часов хватило.
– Очевидно, твой отец не собирается так просто отпускать Костяна – никак решил поближе познакомиться с будущим зятем.
– Вообще не смешно, – скривилась я.
Нет, при мысли о свадьбе внутри наоборот потеплело, но вот от осознания того, что Костя сейчас как на ладони перед отцом, к горлу подкатывала тошнота.
– Разве я не говорил тебе, что он там не один? Парни его в обиду точно не дадут, у нас ведь группа поддержки на быстром наборе. Пять минут, и твой отец может даже собственное кресло потерять.
– В самом деле? – округлила я глаза: вот это уровень влияния… – Когда-нибудь расскажешь, на кого вы всё-таки работаете? Мы ведь вроде как в одной лодке.
– Да хоть в одной постели, – хохотнул Шрам. – По уставу не положено. Я же предупреждал: всё, что тебе остаётся – это ждать.
Пришлось стиснуть зубы, чтобы не зарычать в голос. Мне что же, надо в их банду официально попасть, чтобы хоть что-то узнать?
Очевидно, так и есть.
Я уже собиралась было озвучить свой вопрос, когда входная дверь открылась, впуская внутрь парней; Аид и Яго стебали друг друга за манеру вождения, не стесняясь в оборотах, Костя просто ржал, а Эд смотрел на них таким взглядом, будто не мог поверить, что с этим детским садом ему приходится работать. Но это мозг отметил побочно, потому что глаза сканировали их внешнее состояние на предмет ранений, дыр в одежде или ссадин – чего-нибудь, что указывало бы на то, что они действительно были у моего отца.
– О, нас встречают! – оскалился Аид. – Разочарована, что видишь всех живыми?
– Ну, твоему отсутствию я бы точно не сильно расстроилась, – ответила засранцу и перевела взгляд на Костю, который улыбаться перестал, хотя его глаза всё ещё смеялись. – Как всё прошло? Что отец сказал по поводу моего «переезда»? Артём там тоже был? Как он? Что-нибудь выяснилось насчёт крысы?
Вопросы сыпались из меня словно горох из дырявого мешка, но по-другому я просто не умела: мне нужно знать всё и сразу и далеко не всегда удаётся расставить приоритеты. В ответ на мою пулемётную очередь со смеху прыснул даже обычно
– Ты посмотри, какая любопытная и шустрая! – вставил комментарий после того, как отдышался. – Всё тебе расскажи... Много будешь знать – скоро состаришься!
– С таким языком и отношением ты и до старости не доживёшь, – фыркнула я в ответ и перевела взгляд на Костю и Эда. – Или о вашем разговоре мне тоже по уставу знать не положено?
Эд молча зыркнул в сторону Шрама, по-видимому, догадавшись, о чём мы могли без них разговаривать, но Шрам лишь беспечно пожал плечами в ответ.
– Нам бы сначала дух перевести да пожевать чего-нибудь, – потёр шею лидер. – Твой отец тот ещё орешек, он и покойника до белого каления доведёт.
Ну, вот это уже было похоже на правду: с моим отцом действительно бывает сложно общаться.
Несмотря на то, что я умирала от любопытства – ещё и бездействие подкидывало дров в топку терпения... – всё же нашла в себе силы кивнуть и отпустить парней немного прийти в себя после вылазки в стан «врага». И хотя у Кости вид был не менее уставший, он даже с места не сдвинулся, дожидаясь, пока все не скроются из вида, зато после меня сгребли в охапку, прижав к крепкой груди, и я только моргнуть успела, как мужские губы уже накрыли мои в попытке показать, что он скучал и беспокоился обо мне.
– Я уже собиралась звонить в службу спасения, – пошутила, когда снова смогла дышать.
– Даже не знаю, радоваться мне, что ты за меня переживаешь, или обидеться за то, что так не доверяешь моим способностям, – вскинул бровь Костя.
– Я доверяю твоим способностям, но ты очень плохо знаешь моего отца. Хоть он порой и кажется предсказуемым, всё же бывает нелегко понять, что у него на уме. Даже глазом моргнуть не успеешь, как у тебя появятся проблемы.
Пока я говорила, стараясь не сильно хмуриться – Костя ведь в порядке, – на лице парня расползлась широкая улыбка, после чего он и вовсе расхохотался в голос. И пока я воспроизводила в голове собственную речь, пытаясь понять, что смешного сказала, он притянул меня к себе ближе и прижался губами к моему уху.
– Я рад, что в тот день решил спасти твою жизнь.
В груди яркой вспышкой сверкнул огонь, а вдоль позвоночника поползли мурашки, как если бы Костя внезапно мне в любви признался. Учитывая обстоятельства, его слова ведь практически идентичны, да? В любом случае, я не знала, что можно на это ответить, да и говорить сейчас не хотелось; вместо этого я просто обняла его крепче, уткнувшись носом ему в шею и стараясь не думать о том, что ждёт нас дальше.
Надеюсь, что-то хорошее.
Серьёзный разговор состоялся нескоро – лишь после того, как парни приняли душ, перекусили и немного отдохнули. Всё это время я снова маялась от безделья, переключая каналы в поисках хоть чего-нибудь интересного, и перебирала пальцами волосы Кости, который лежал рядом, устроив голову у меня на коленях. Ближе к вечеру мы собрались на кухне; ребята оккупировали стулья, коих было всего четыре, так что я села на подоконник, а Костя устроился рядом, притянув меня к себе. Аид на эту картину пытался ворчать и просил поберечь его психику, но подзатыльник от Эда быстренько привёл его в чувства.