Любовь, похожая на смерть
Шрифт:
– На рассмотрение и утверждение кандидатуры на какую-то должность у нас уходит около месяца, – речь Гурского лилась ровно и быстро. – Не так уж много. На первом этапе потребуются только анкета и заявление. Остальное позже. Однако в течение этого срока мы будем регулярно видеться, чтобы уточнить некоторые данные или что-то обсудить.
Женщина раскрыла сумку, достала бумажную папку, в которой лежала анкета.
– Вот, пожалуйста, – сказала она.
– Спасибо, – Гурский открыл папку, бегло просмотрел анкету. – Вера Панич. Очень приятно. У меня сегодня был трудный день. Знаете, пустые хлопоты… Иностранцы капризничали. Сами не знают, чего хотят. Значит, вы живете в Подмосковье?
Он уже знал во всех деталях, что будет дальше. Через пару дней Алла Носкова со своим певцом уезжают в Америку. Значит, женщина, с которой он сейчас так мило болтает, скончается через три недели. Точнее, будет убита неизвестными грабителями.
В соседней камере отдыхали Толик Тузенко и Эльдар Камов. Им тоже было грустно и тоскливо, потому что путешествие закончилось в сырой вонючей каморке. Время от времени Гурский вскакивал со своего неудобного ложа и принимался мерить шагами тесное пространство. Затем он останавливался, тупо глядел на часы и думал о том, что Алла со своей компанией уже уехала так далеко, что догнать ее будет непросто. И тогда принимался стучать кулаками в железную дверь. Но никто не отзывался на стуки и крики.
Наконец появился тот здоровый сержант милиции, что собирался отделать Гурского своей дубиной. От его хамства не осталось и следа, он был приветлив и улыбчив.
– Прошу прощения, что раньше не того… не отпустили, – пробормотал мент, стряхивая с рубахи Гурского прилипшие соломинки. – Накладка вышла. Сверху насчет вас звонили. А тут у нас… Ну, полная запарка. Всегда к ночи так. Просто некому к телефону подойти. Еще раз прошу прощения.
– А где мои стволы? Где патроны?
– Все уже перенесли в машину и положили на прежнее место. – Мент улыбался, но, кажется, ему было не по себе. – Ни один патрон не потерялся. У нас такого не бывает, чтобы вещи терялись…
Мент провел Гурского наверх, в дежурную часть, за столами писали какие-то бумажки еще два мента. А третий, тот самый молодой лейтенант, что пытался провести допрос, тоже шуршал бумажками, показывая всем, как он занят. На Гурского этот сопляк даже не посмотрел, демонстративно отвернулся, уставился в темное окно. Сержант положил на стол перед Гурским отобранные при задержании вещи: бумажник, ключи, мобильный телефон, сигареты. Гурский неторопливо пересчитал деньги в бумажнике, сунул его в карман. Затем взял мобильник. Набрал телефон Солода и сказал, что его только сейчас выпускают.
– Только сейчас? – переспросил Солод. Он еще не спал, а перебирал бутылки с коллекционным вином. Одна из самых пыльных бутылок выскользнула из рук и, грохнувшись на пол, разлетелась вдребезги, понаставив пятен на светлых брюках. – Ты это серьезно? Только сейчас?! Пулемет отвез деньги четыре с лишним часа назад! Вы должны быть за сто километров от этого сраного города…
– Я все еще тут.
– Ну, б… Утром буду разбираться.
Гурский дал отбой, поднял взгляд на сержанта, затем глянул на лейтенанта, который все таращился в окошко. И за одно короткое мгновение понял все. Конечно, из городского управления сюда звонили, и не раз. Этот чертов лейтенант сам поднимал трубку, врал, что задержанных уже выпустил. Но вопреки приказу начальства продержал Гурского и его парней в сыром подвале четыре часа. А теперь делает вид, что они даже не знакомы. Гурский рассовал по карманам свои вещи, затем поднялся на ноги, подошел к столу, за которым сидел молодой офицер.
– Твое начальство получило деньги четыре часа назад, – сказал он. – Бабки привезли и передали из рук в руки. Так какого хера ты держал меня тут?
Лейтенант, нахмурившись, молчал. Было заметно, как его щеки наливаются розовой краской, будто только что он вошел с мороза в жарко натопленную комнату. Щека подергивалась от напряжения, на скулах перекатывались желваки.
– Ну, что ты, зараза, молчишь?! – заорал Гурский. – Ведь вы же взяли бабки? Взяли. Тогда почему я до сих пор здесь? Тогда не хера было брать! Вам привезли столько, сколько вы спросили. Вашему самому главному начальнику.
Лейтенант, сжав зубы, молчал. Сержант, отвернувшись в сторону, делал вид, что все происходящее лично к нему отношения не имеет.
– Тварь проклятая. – Гурский, наклонившись, заглянул в серые глаза лейтенанта и подумал, что перед ним совсем еще молодой парень, мальчишка, тупой и упрямый. – Ты просто поганый кусок дерьма. Чтоб ты сдох, скотина.
Милиционеры, сидевшие за другими столами, уткнулись в свои бумажки, будто хотели выучить их наизусть. Гурский схватил телефон и, подняв его над головой, шарахнул об пол. Из треснувшего корпуса вывалилось днище, вылез букет разноцветных проводов. Еще бы секунда, и Гурский, сложив ладони замком, саданул бы лейтенанта по загривку, по шее и еще бы по морде добавил пару раз, чтобы кровью умылся. Но в последнюю секунду сдержался, выместив гнев на копировальном аппарате, стоявшем в углу на невысоком столике. Гурский сбросил копир на бетонный пол, треснул по нему каблуком башмака, согнул ногу и еще раз ударил.
– Ты завтра же снимешь погоны! – выкрикнул Гурский. – И отправишься улицы подметать. Или мыть общественный нужник. Я об этом позабочусь. Нормальной работы в этом паршивом городе ты уже не найдешь.
Гурский пнул ногой дверь, вышел из помещения и, остановившись на высоком крыльце, прикурил сигарету. Тут дверь за его спиной приоткрылась; вылез тот самый сержант и протянул Гурскому свернутые трубочкой листки.
– Это протокол, что мы составляли, – сказал сержант. – Ну, общие данные… Как его, порвать? Или вы сами?
Гурский взял бумажки, разорвал их в куски и пустил по ветру. Он вернулся к машине, залез в багажник, проверив, на месте ли оружие. Затем дождался, когда вернутся его парни, и, злой на весь мир, погнал зеленую «Хонду» дальше по шоссе. Он думал, что упущенное время будет трудно наверстать.
Глава 14
Всю ночь за рулем машины сидел Стас Гуляев, под утро его место занял немного отдохнувший Радченко. Прежде чем тронуться дальше, он полистал атлас автомобильных дорог и сказал, что они подъезжают к большому южному городу, где можно будет избавиться от машины и обзавестись новыми мобильными телефонами. Люди Солода наверняка висят у них на хвосте. Может быть, Солоду известно, куда они направляются и где находятся в настоящее время. Технически выяснить координаты машины можно – если, скажем, запеленговать сигнал мобильного телефона водителя или пассажиров и следовать за этим сигналом.
– Есть другой способ, более надежный, – Радченко показал пальцем на экран навигационной системы, вмонтированной в приборную панель машины. – Вот эта штука не только принимает сигнал спутника, она показывает, где мы находимся.
– Что еще хорошего скажешь? – спросил Стас.
– Есть другие способы выяснить, где мы находились в такой-то день, в такой-то час и минуту, – ответил Радченко. – Совершенно точно определить место. Другими словами: если эти парни нас вдруг потеряют, у них остается шанс узнать, куда именно мы заезжали. Значит, они смогут найти людей, к которым мы обратились за помощью. И принять меры. Свидетели защиты умрут насильственной смертью. Или бесследно исчезнут еще до того, как откроется первое судебное заседание.