Любовь понарошку и всерьёз
Шрифт:
Явных следов присутствия в жизни любимого других женщин не было, разве что посторонние запахи и длительные перерывы в свиданиях, но интуиция не давала покоя, оглушительно и протяжно посылая сигналы бедствия, игнорировать которые не было сил.
– Просыпайся любимая, я соскучился! Хватит сидеть в темноте и скучать. У меня сегодня превосходное настроение. Зацелую до смерти, изомну как цвет… Ау, Линда, ты что, оглохла? Есть замечательный повод для праздника души и тела. Меня назначили руководителем проекта. Отныне я большой босс. Ты рада?
– Безмерно
– Я быстренько накрою стол, а ты дуй в душ. Моя любовь выходит из берегов, ещё немного и лопнет. Линда, любимая, обнимай же меня скорее.
– Давай не сегодня. Нет настроения для праздника.
– Даже слышать не желаю. Сгораю от страсти. Ты что, обиделась? Работа, сама понимаешь. Как только освободился – сразу к тебе. Ой, извини, на звоночек нужно ответить.
– Да, я… не могу, сегодня занят. Завтра сказал! Это почему? Я же заранее предупреждал. Давай не сегодня. Нет. Не сердись. Мне к завтрашнему совещанию проектную документацию нужно доделать. То, сё… Да-да, ещё на работе. Какие бабы! Нет, не забыл. В десять буду. Точно буду…
– Мама… у неё сегодня юбилей. Закрутился, забыл… да… придётся в темпе вальса скоренько с церемониями закончить. Ты ещё не в душе? Неудобно перед мамой, сама понимаешь. Такой день…
– В прошлом году у неё, кажется, в ноябре день рождения был. Впрочем, не важно. Ты иди. Подарки можешь забрать. Нельзя заставлять женщину ждать.
– Какую женщину? Я к тебе пришёл, тебя хочу. Я так долго ждал момент этой близости. Ты у меня такая… такая сексуальная, такая аппетитная, сдобная, такая сладенькая, мокренькая! У-ух, не томи, Линдочка, любовь моя единственная!
– А потом, что потом?
– В смысле? Вина выпьем, бутерброды с икорочкой поедим, суши и в люлю.
– А когда высушишь, дальше что? К другой любовнице полетишь? У наших отношений вообще есть будущее?
– Что за чушь! Нет у меня никого… кроме тебя.
– А я, я-то есть?
– Понимаю, Линда, понимаю. Замуж тебе хочется. Фату там, кольца. Белоснежное платьишко, фейерверки, крики горько, детишек там, хомут на мою шею… Пойми, подруга, я же молодой ещё, не нагулялся. Нет, не подумай, я не бабник… у нас с тобой всё серьёзно, без б.
– Думаешь, мне так уж хочется за тебя замуж? Её, её, бабёшку ту, что в телефоне, тебе тоже хочется? Как же ты с ней… после меня-то, не противно?
– С кем, Линда? Ну, у тебя и фантазии.
– Ну, с этой, с мамкой, которая названивает и пальчиком грозит. Наверняка ты там накосячил. Думаешь, я совсем наивная? От тебя Игорёк чужими бабами на километр пахнет. Не я тебе нужна, не я… секс… секс без обязательств. Ты же мне ничего не обещал, так? Так. Значит, за последствия отвечаю только я. А если я скажу, что беременна, тогда что?
– Это как… да ладно! Не… слушай, Линда, нет, так мы не договаривались. Не-е… если только подождёшь… ну, годик там, два. Нам же замечательно вдвоём. Зачем рушить, зачем убивать нашу с тобой любовь?
– Так ты меня на самом деле любишь?
– Нам же хорошо. Разве это не любовь?
Игорь закурил, не спросив у хозяйки разрешения, налил себе вина. Потом долго и весьма обстоятельно доказывал, что гражданский брак, это нормально. Так, мол, думают и живут все, что классическая семья с её предрассудками – пережиток прошлого, что штамп в паспорте убивает любовь, что свободные отношения продляют молодость, что секс на стороне полезен для здоровья и не является изменой, что молчание про адюльтер оберегает психику партнёра от перегрева, что…
Линда молчала.
Перед ней сидел совершенно посторонний мужчина: сильный, грубовато-прямолинейный, энергичный, самоуверенный, резкий и вспыльчивый, в меру циничный, почти щедрый. Это был чужой человек, присутствие которого неприятно, болезненно тягостно отзывалось в каждой клеточке тела.
Его красивое прежде лицо казалось расплывчато-безобразным, порочным и гадким. Сложно было понять, как она могла полюбить такое убожество.
Линда собрала себя в кучу, напряглась, словно собиралась прыгнуть в бездонную пропасть. Внешне она была спокойна, хотя внутри закручивались спиралью вихри эмоций, бушевал ураган страстей.
Мерзкое чувство сжимало горло, препятствовало дыханию.
– Тебе пора. Ключи, оставь ключи, они тебе больше не понадобятся.
– Ты что, обиделась? Напрасно. Как бы не пожалеть потом. Принцы на белом коне только в сказках встречаются. Я для кого угодно завидная партия. Мне кто угодно даст, а вот кто на тебя позарится? Давно ли ты девочка в зеркало смотрелась? Тоже мне – принцесса!
– Юпитер, ты сердишься – значит, не прав. Не думала, что в тебе столько пошлости и низменного цинизма. Я ведь тебя не обижала, зачем же так унижать?
– Заслужила. Нечего из себя жертву строить. Скажи спасибо, что спал с тобой.
– Спасибо, любимый! Будь счастлив. Не жди, что отвечу грубостью. Мне действительно было с тобой хорошо. Было, пока не поняла, что для счастья этого мало. Любовь без доверия и общей цели бесплодна. Эгоизм и альтруизм – нормальные состояния, когда они находятся в равновесии. Я готова дарить и отдавать, но не бесконечно. Прости. Ты эгоист.
– Дура ты, Линда! Больше мне нечего сказать. Если что – я на связи.
Игорь ушёл, громко хлопнув дверью, прихватив с собой закуски, до которых не успел дотронуться. Линда выключила свет, легла на кровать, свернувшись калачиком. Слёзы обжигали лицо, мешали дышать.
Ей было холодно. Холодно и больно на отсыревшей от солёной влаги подушке. Сердце переживало вместе с ней: то застывало без движения, то яростно клокотало, сдавливая грудину мучительно ноющими спазмами.
Женщине казалось, что кто-то безжалостный грубо вскрыл грудную клетку, разворотил её содержимое, потом отвлёкся и оставил как есть, забыв, что она ещё живая.