Любовь против (не)любви
Шрифт:
Работники отправились в замок, господин Айви и Катерина пошли с ними — посмотреть, как продвигаются дела. Продвигались в целом неплохо — отобрали ещё кусков мебели, и чего-то вроде постельного белья, и подушек, и одеял, и ещё, сказали, в углу, где кухня, там, значит, всяческая кухонная утварь. Всё это требовало присутствия хозяйки, то есть Катерины, и она заверила — сейчас закончит с вчерашним и придёт, и будет разбираться и с постелью, и с утварью.
Недоразобранное вчера было снова оставлено под лестницей — просто кучей,
Катерина разозлилась — ну вот ещё, она бы сама отдала лишнее, тут люди совсем не богаты и им это реально нужно. Но — ключевое слово «сама». По собственной воле. А не тишком, пока она спит. Она оглядела место действия, ничего особенного не приметила и двинулась на расположенную рядом кухню.
Петронилла что-то обсуждала с Дороти. После разговора о Дейзи кухарка стала смотреть на Катерину помягче, а вот что в голове у Дороти — так пока и не понятно. И сейчас — жена управляющего увидела Катерину, сухо поклонилась и хотела было уйти, но Катерина её остановила.
— Дороти, будь любезна, задержись немного. Петронилла, и ты послушай. С утра кто-то рылся под лестницей, в тех вещах, что мы вчера чистили. Не видели ли вы, кто это был?
— Нет, — коротко ответила Дороти и снова попыталась сбежать, и снова была остановлена.
— Дороти, это твой дом. В нём всегда кто хочет, тот и роется, и ты ничего не видишь?
Та злобно глянула на Катерину и промолчала.
— Дороти не знает, она была наверху, с мужем и детьми, — вмешалась Петронилла. — Здесь с утра ходил Чарли, но он же и спит тут же, под лестницей, поэтому никто не обратил внимания. Или сам взял, или видел, кто это был.
— А почему Чарли спит под лестницей? — не поняла Катерина.
— А где ж ещё ему спать? У нас тут не слишком много места, из дома его выгнал отец, а господин Айви разрешил тут жить и работать — дров принести, огонь разжечь, воды натаскать. Все и довольны.
Вот так, значит. Или сам, или видел.
— Спасибо, Петронилла, я поговорю с ним.
По уму, нужно говорить ещё и с Дороти, но — без свидетелей. Что там у неё? Катерина уже собралась было отозвать её хоть бы и на улицу, но снаружи прибежала Милли.
— Миледи, миледи, пойдёмте скорее, там такое нашли!
Ох, что ж ещё-то, думала Катерина, пока бежала к замку. В найденных вчера сапогах было намного проще, чем в мужниных, и хорошо, что они ей попались. Вдруг ещё что-то полезное?
Полезное было — деревянная шкатулка, или даже целый ларец, окованный серебряными пластинами. Кажется, запертый. Катерина взяла его в руки и прикинула вес — тяжёленький. Ладно, разберёмся.
— Где нашли, орлы?
— А наверху кусок стены отвалился, и он там, прямо в стене, и стоял! — сообщил Чарли, сверкая глазами.
Кстати. О Чарли. Катерина глянула на него — о, парень-то приоделся! Вот эту рубаху она отчищала два дня назад, запомнилась вышивка, и рубаха лежала в их комнатке наверху. Сапоги — из вчерашней добычи. И тот самый ремень, пряжку от которого в виде головы волка она запомнила.
— Скажи-ка мне, Чарли, кто это дал тебе такую красивую одежду? И рубаха-то у тебя с вышивкой, и сапоги почти новые, а пряжка на поясе — не иначе, от хорошего мастера?
Чарли, до того сиявший весь — от кончиков светлых кудрей до пяток — разом спал с лица.
— Миледи, это ж вы мне и отдали, — сообщил он, вытаращив на неё свои огромные зелёные глазищи.
— Правда? И кто при том был? — она нигде не бывает одна, это чудовищно утомляет, но, кажется, сейчас пойдёт на пользу.
— Ну как… Милли вон была, — и он обворожительно улыбнулся девушке.
— Не ври, — отчеканила Милли. — Я сама помогала вчера миледи собрать все вещи в тюк. А сорочка, что на тебе, и вовсе у неё в комнате лежала. А ты туда приходил — вёдра с водой забрать, и потом ещё пустую бадью. Мог стянуть.
Тот сразу же спал с лица. А вокруг собрались все мужики, работавшие в замке — как же, интересно, что будет и кто кого.
— Чарли, — Катерина глянула на него максимально сурово. — Рассказывай, как есть.
Подумала — и вложила в посыл немного силы. Самую малость.
— Ну… да… я… — складная речь тут же превратилась в невнятное бормотание.
— Да, ты. Говоришь всё. Сейчас. Немедленно.
— Взял. Бес попутал, не иначе, — пробормотал парень. — Думал, вы не заметите. Сейчас всё отдам.
— Я слепая или глупая? — поинтересовалась Катерина.
Всё ясно, проверяют на вшивость. Ничего нового, всё, как везде.
— Простите, миледи, — Чарли упал на грязный пол и опустил голову.
— Нечего на полу валяться. Ступай. Жду. Грейс, Чед, проводите, чтоб не заблудился — у него ж есть, во что переодеться, так? А тебе, Чарли, веры больше нет. И я ещё подумаю, что я скажу милорду Джону. Я слышала, у него очень конкретный взгляд на воровство и на тех, кто ворует в наглую, — и не спускала с него глаз, пока он не поднялся.
А потом повернулась к нему спиной, оглядела остальных.
— Ну мы пошли работать, — пробормотал плешивый Дэн.
— И правильно, — кивнула она.
Отнесла шкатулку в дом, спрятала в стоящий там сундук, забросала сверху вещами. Подумала — «нет там никакой шкатулки»! Кажется, Мэгвин что-то говорила про иллюзию? Вот, пусть будет иллюзия.
Катерина спустилась вниз, зашла на кухню налить свежей воды во флягу. Петронилла только вздохнула.
— Бедовый он парень, наш Чарли. Языком болтать да каверзы придумывать — первый, а вот отвечать за них — так он сразу в кусты. Говорила я ему уже не раз, что добегается.