Шрифт:
Сердце выскакивало из груди, настукивая разнообразные гулкие ритмы. Она не замечала этого. Рука сжимала сотовый телефон, как будто он был жизненно важен. На тот момент Снежанна думала именно так. Слезы текли беспрерывно, но она их не вытирала, так как просто не замечала, а только чувствовала их соленый вкус. Слух уловил едва слышный голос диспетчера вокзала, объявили посадку на поезд до Москвы. Кругом, туда-сюда, сновали люди, с тележками и сумками, чемоданами и рюкзаками, вокзальная жизнь кипела, но этого девушка с разбитым сердцем не ощущала. Все ее мысли были еще там, а последние его слова ранили ее душу больнее, чем любая физическая боль, а воспоминания не оставляли ее, насилуя сознание:
– Снежка, родная, прости я не смогу
– Я больше не могу так! Я живу на вулкане, устала ждать, прощать, снова ждать и думать с кем ты сейчас?!
– Ты никуда не пойдешь! Я сказал! Если ты уйдешь – между нами все кончено!– Эдик схватил Снежанну и стал трясти неистово, не контролируя себя.
Снежанна пыталась отстраниться или вырваться из сильных рук, совсем недавно так страстно обнимавших ее, а теперь таких чужих.. и грубых. Он пытался приподнять ее лицо и заглянуть ей в глаза. В этот момент Снежанна вырвалась и побежала к стеклянным дверям вокзала. Эдик быстро нагнал ее, забежал вперед и закричал в отчаянии:
– Не бросай меня! Сука… стерва… Что ты делаешь со мной? Подумаешь, поцеловал бабу в туалете! – да они сами на меня вешаются! Я же мужик, ты понимаешь!?
Снежанну трясло как в лихорадке, а он до сих пор не понимал, какую боль ей причинил. Девушка ничего не слышала, а только повторяла как молитву:
– Отпусти меня, прошу тебя, отпусти…
– Я клянусь тебе, если ты сядешь сейчас в этот "долбаный" поезд, больше никогда меня не увидишь, – перешел на крик он
– Значит между нами все кончено, будь счастлив .., -резко оборвала гневные тирады своего, теперь уже, бывшего возлюбленного Снежка и побежала по перрону в сторону платформы.
Она бежала и думала, только бы он не окликнул ее и не позвонил. Обида раздирала душу, но всем сердцем она все еще любила его, ей хотелось в очередной раз все забыть, простить, принять и понять, лишь бы он был рядом! Сотовый, казалось, сейчас разлетится на части, так сильно она его сжимала. Но Эдик не окликнул ее и не позвонил… Поезд мчал, а стук колес отсчитывал минуты, минуты новой жизни. За окном, в ночи, мелькали деревья, дома, поля и машины, мчащиеся по трассе. Снежка лежала на верхней полке, плакать она больше не могла, только тихо всхлипывала, прильнув щекой к окну.
Мужчина с нижней полки, лет 60-ти отложил газету, так как проводник выключил свет в вагоне и тихо спросил: – Девушка, милая, с вами все в порядке? Но она не ответила, сейчас ей совершенно не хотелось говорить, ни с кем. Разговор с попутчиком по душам, Снежку не воодушевлял. Она демонстративно повернулась спиной к сердобольному соседу по купе, думая, что тот поймет ее нежелание беседовать. Мужчина тяжело вздохнул, громко сполз вниз со своего верхнего места, и пошел в тамбур покурить. Снежка прислушалась – шаги удалялись, – надо постараться заснуть, проснусь уже в Москве. Она даже не заметила, как провалилась в тревожный и чуткий сон, – так спит человек после перенесенного стресса.
******
Поезд резко дернулся, зашипел и диспетчер что-то быстро заговорил по громкой связи. Остановка, наверное. Снежанна резко подскочила, и, забыв, что до потолка здесь очень небольшое расстояние, со всего маха ударилась головой. Сон как рукой сняло. Пошарив рукой под подушкой в поисках сотового телефона, чтобы посмотреть на часы, и его там не обнаружив, ее охватило необъяснимое чувство тревоги. Перегнувшись, она посмотрела вниз, на сердобольного соседа, может телефон у нее выпал, когда она спала, и он его обнаружил. Мужчины не было на месте, странно! Но более, чем странным, ей показалось отсутствие других соседей по купе, парня и девушки вместе с их одеждой. Когда она влетела в вагон, с опухшим лицом от слез и особо не рассмотрев, как следует, никого из своих попутчиков в купе, она только заметила девушку, спящую на верхней полке напротив. Вскользь, так же Снежка заметила хорошо одетого, светловолосого парня, он общался с другим мужчиной. Как только она вошла, парень подскочил и услужливо стал помогать, забросив ее небольшой чемоданчик на верхнюю запасную полку. Затем краем уха Снежанна услышала из разговоров, что все следуют до Москвы. Первой заснула девушка, потом, сняв с себя только куртку, плюхнулся на нижнюю полку светловолосый парень и очень быстро послышался, неожиданно для молодого человека, рокочущий храп. Это все, что всплыло в памяти Снежки об исчезнувших попутчиках. А где же любопытный дед с газетой? Не на шутку встревоженная девушка выбежала из купе и прямиком к проводнику. Пробарабанив в дверь его купе некоторое время, она подумала, что, видимо, ей уже никто не поможет, а в телефоне ведь были забиты все Светкины контакты. Паника охватила ее мгновенно своей зыбкой тревожностью, как теперь связаться с подругой? Они же лет сто не виделись, хотя та звала ее к себе в гости в Москву давно. И адрес помнится с трудом. – Да, решила убежать от проблем, а нашла новые, причем на ровном месте, – подумала Снежка, стуча, теперь уже с большим остервенением в дверь проводника.
Наконец-то дверь купе медленно отворилась и оттуда показалось симпатичное, слегка помятое и с запахом спиртного, очевидно выпитого в немалом количестве, личико проводницы:
– Лерочка, кто там, что случилось? – послышался голос, очень знакомый, позади нее.
– Ой, «щас» разберемся! Что надо? – по-деловому заявила помятая дамочка.
– У меня телефон украли.
– Что значит украли? Если вы так уверены, может, еще расскажете, что за человек-невидимка это сделал?
– Со мной в купе ехали еще трое пассажиров. И их нет, понимаете?
– Девушка, без паники, мы едем всего три часа, это первая остановка, стоим пять минут. Они что, в окно выпрыгнули, по-вашему?! Или они эквилибристы? – захихикала Лерочка. И тут проводница поменялась в лице, охнула и рванула в служебное купе, где хранилось белье и продукты питания, с криком: – Окно, еб… твою…!! Следом поспешили Снежка и заботливый дамский угодник, но уже без газеты и в наспех надетой рубашке и в одних трусах. Окно было опущено… конечно же, там никого не было, теперь…!!!
Таким образом, выяснилось, что это железнодорожные гастролеры, промышляющие на поездах этого направления.
– Аркаша, проверяй свои вещи над полкой! – скомандовала Лера со знанием дела.
Чемодан был вспорот, весь перерыт, маленькой борсетки на месте не оказалось. Там были деньги и две банковских карты, одна из них была совсем новая, в конверте с приложенным, чтоб не забыть, новым пинкодом. Получите – распишитесь, что называется! Теперь Аркаша не только попутчик, но и друг по несчастью. Вот так можно расплатиться за сиюминутные слабости и нестареющую похоть! К утру обнаружились и другие пострадавшие. Наварились профессиональные воришки по полной. Проводница Лерочка вошла в положение первых двух пострадавших и быстро сообразила, как им поднять настроение. Она притащила в их купе бутылочку коньяка и кое-какую закуску. Троица, молча, разлила «успокоительное» по стаканам и, молча выпили, не чокаясь.
И тут Аркаша разрыдался, обхватив голову руками, весь содрогаясь от мучительной внутренней боли, скорее душевной, чем физической. Девушки попытались, как могли, успокоить несчастного парня, а проводница, погладив новоявленного любовника по голове, тихо спросила:
– А денег то много был? Надо бы в банк позвонить, карточки то заблокировать!?
– Там все документы, все там, в борсетке, я сыну вез, чтобы квартиру он купил-забился в истерике несчастный Аркаша. Погорел у меня сынок, еле спасся с семьей, выпрыгивали с четвертого этажа, все сгорело, жена его до сих пор в больнице. Сильно погорела,40% ожогов. Ездил в Питер к брату, всем миром деньги собирали, все сбережения собрал свои, чернобыльские и пенсию, на работе кредит взял. Сволочи, падлы!!! – опять разрыдался скупо, по-мужски, Аркадий Михалыч.