Любовь с условием и без…
Шрифт:
–…Это не значит, что я буду терпеть все, что ты мне предложишь. Это значит, что я буду человеком с человеками и стервой с подонками. А таких в твоем окружении пруд пруди.
Ярослав задумчиво помял губы и неохотно кивнул.
– И, пожалуйста, предупреждай меня заранее о своем приезде.
– Конечно, как пожелает дама,– притворно услужливо заверил он.– А к какой категории ты относишь меня: человекам или подонкам?
– Ой, не умничай,– одернула его я.– С некоторых пор я не умею ладить с людьми, которые становятся костью в горле. А с тобой мы поладили. Что ты так
– Поладили?!– усмехнулся он и, потирая подбородок ладонью, откинулся на спинку кресла.
– Ну, я же дала согласие быть твоей девушкой. Этого мало?
– О-о, а чего мне это стоило!– поддел меня он.
– Ой, каких-то там сто пачек разноцветных бумажек,– отмахнулась я рукой и пожала плечами.
– Да уж!– засмеялся он.
Я тоже засмеялась, и эта была первая оттепель в наших с ним так называемых «отношениях». А смеялся он забавно: по-мужски сильно, звонко, приятно.
Мы выехали на главную площадь в центре Алушты и, свернув на светофоре, медленно поехали за колонной машин в сторону моря. Впереди дорога была перегружена казенным транспортом: пожарными и ментовскими машинами и подъемниками. На площади красовался белый дом, администрация Алушты, который с торца, выходящего прямо на обозрение народа, был разрисован в черно-красной гамме профессионалами граффити. Одна из бригад пожарных упорно пыталась смыть это произведение, но ни сантиметр рисунка не поддался их стараниям.
Это было что-то!
Рисунок, смысл которого нельзя было передать словами, так как в русском языке их не было, получился на редкость ядовитым и хорошенько припалил продажную шкуру местных чиновников.
– Ничего себе?!– удивился Ярослав, выглядывая в лобовое стекло.
Меня вдруг чуть не прорвало: еле сдержалась от дикого хохота, но не могла спрятать широкой улыбки удовлетворения.
Это было валово!
– Интересно, чем нарисовано?– продолжая рассматривать белый дом, заметил Ярослав.
– Смолой с добавлением скипидара и уксуса. Чумовая смесь. Фиг отдерешь или закрасишь – все время будет проступать. Только если раствором замазать,– поделилась я.
– Откуда знаешь?– улыбнулся он и оглянулся.
Я знала, что сейчас было нарисовано на моем лице и как смотрели мои глаза. Ярослав не понял этого взгляда.
– Нравится рисунок?– с усмешкой спросила я.
– Граффити профессиональное!– оценил Ярослав.
– Я выбирала,– злорадно ответила я.
– Ты?!
– А что? Удивлен?
Ярослав озадаченно свел брови и, не веря своим глазам и ушам, растерянно покачал головой.
– Я же сказала, что со мной будет непросто,– хладнокровно напомнила я.
– Это, правда, ты?!– все еще не веря, спросил Ярослав.
Я отвернулась к окну и злобно прищурилась на стоящих у крыльца пузатых господ чиновников.
– Я только выбрала рисунок,– практически призналась я.
– Мн-н, весело!– впечатленно отметил Ярослав и погладил себя ладонью по темечку.
А мне и было весело!
А когда мы проехали площадь и находились на полпути к пляжу, Ярослав посмотрел на часы и спросил:
– У меня еще есть немного времени, может, заедем пообедать в ресторан?
Мне почему-то сразу вспомнился клуб «Танцующие кальмары» и его фирменное блюдо – кальмары в сметанном соусе.
– А давай в следующий раз?– отказалась я, хотя была не прочь перекусить и обед дома был еще не готов.
– Ну, как знаешь. А я хотел накормить тебя кальмарами в сметанном соусе,– ответил Ярослав.
У-у-ух, ножом по желудку! Это запрещенный прием.
Но я сглотнула слюни и еще более уверенным голосом и выражением на лице отказалась от предложения.
– Ты лучше отвези меня домой. Меня мама ждет.
– Очень жаль,– совсем не грустно ответил Ярослав и лихо пересек сплошную линию на дороге, чтобы вернуться назад.
– А ты, я вижу, тоже хулиган?
– У-у, еще какой!– посмеялся он.– Чем будешь заниматься?
– Дел хватает.
Как будто ему было интересно. А впрочем, почему бы и нет? Я вполне могла являться предметом его интереса. Слишком банально, если бы у него на уме была только постель. Хотя, по моему опыту, мужчины вообще мыслят банально, примитивно, ограниченно. Меня бы это не удивило, но, наверное, разочаровало.
Разочаровало?! Хм, я была уже очарована им? Как-то этот момент пробежал мимо меня. Ну, ладно цепляться к словам! Очарование – звучит слишком сентиментально по отношению к Македонскому. Хм, хотя… очаровательный хомячок!
Ясельные размышления прервал Ярослав:
– Через несколько дней переедешь ко мне?
Я выпучила на него глаза. По-моему, на лице все было написано, но он не отреагировал так, как мне хотелось.
– Нет!– резко отказала я.– Ты меня не замуж пригласил, поэтому жить я буду у себя дома.
Он, видимо, не ожидал резкого отказа и недоуменно добавил:
– Но иногда тебе придется поздно возвращаться. Это неудобно.
– Неудобно, когда ширинка расстегнута, а у меня все будет в поряде. Главное, соблюдай первое условие, и все.
– Надеюсь, ты не будешь напоминать мне об условиях нашего с тобой союза так часто, как в последние полчаса?
– Если ты не будешь питать иллюзий о «нашем союзе»,– подчеркнула я язвительной интонацией.– Все строго по накладной.
Он нахмурил брови и сузил глаза, что стал похож на татаро-монгола.
– Расслабься, я шучу. Я еще не привыкла,– с улыбкой помахала я ладошками перед его носом и пробормотала уже себе под нос.– Да и ты еще натерпишься…
– Что?– не расслышал он последнюю фразу. Или расслышал, да хотел сказать свое «веское» мужское слово.
– Побереги уши,– усмехнулась я и оглянулась на Ярослава.
А потом мы на какую-то долю минуты, не отрываясь, смотрели друг на друга, и между нами сквозило напряжение. Я это четко почувствовала, потому что мы на мгновенье даже перестали дышать. Не знаю, о чем думал он, но я впервые задумалась о том, что игры с острым языком скоро станут неактуальны, и то, что будет потом, потребует серьезного отношения, а, следовательно, и серьезных перемен в поведении. Что-то мне подсказывало, что кому-то из нас придется поступиться своими принципами и правилами, и на девяносто девять и девять десятых – это буду не я.