Любовь садиста
Шрифт:
«Я загородом. Женя хочет на два дня остаться».
«Не вопрос. Могу забрать тебя».
И с чего он решил, что я буду рада уехать? Уже печатаю отказ, когда вдруг включается здравый смысл. Ведь по сути делать мне здесь нечего, разве что опять будут сплошные расстройства из-за Руслана. Не лучше ли согласиться?
Во мне просыпается чисто женская стервозность, когда представляю как на глазах Руслана уезжаю с его братом. Нехорошо, признаю, но с Пашей я объяснюсь. Никаких любовных треугольников не будет.
Успокоив себя таким образом, без зазрения совести
***
Будит меня визгливый смех и возня, которые раздаются из коридора. Потом хлопает дверь, но шум не стихает — теперь он локализуется за стенкой. Не судьба мне выспаться в этом доме. На дисплее два часа ночи, а мои соседи чем-то гремят. Ненавижу подобные моменты и не потому, что мне завтра рано вставать, нет, наоборот, могу позволить себе валяться хоть до обеда, но вот людская бестактность злит…Я слышала, как час назад все расходились по комнатам, после чего наступила тишина, собственно поэтому мне и удалось уснуть.
Очередной взрыв хохота становится последней каплей. И почему некоторые не понимают, что они не одни? Не успеваю выйти, как характер звуков меняется. Они становятся протяжными, томными, похожими на…Нет. У меня внутри все обрывается, потому что я осознаю, что именно слышу, и вместе с тем вспоминаю, кто мои соседи.
Через десять секунд кажется, что стоны заполняют все пространство, будто основное действие происходит здесь, на моей кровати. Воображение работает против меня и рисует пошлые сцены, где Руслан ублажает свою подружку. И то, что ей хорошо, сомнений не возникает.
Выбегаю из комнаты и быстро спускаюсь вниз, подальше от страстной парочки. Меня накрывает необходимость вырваться из духоты помещений, поэтому плюю на погоду и иду на крыльцо. Тяжелое дыхание — предвестник скорой истерики, и я пытаюсь отвлечься с помощью холода. Плохая идея, так как к паршивому состоянию прибавляется физический дискомфорт. Непроизвольно начинаю плакать…Мне себя жалко, я себя не понимаю.
Откуда эти страдания? Будто я не знала, чем Руслан занимается со своими женщинами. Знала, конечно. Правда, стать невольным слушателем — совсем другое дело. Мерзко. Гадко. Разрывает на части. Почему? Почему у меня такая реакция? Меня корежит от отвращения и обиды, и я не могу это прекратить.
— Ты еще не все отморозила? — раздается насмешливый голос за спиной.
Не верю своим ушам. Галлюцинация на фоне сильных переживаний?
Несмело оборачиваюсь и убеждаюсь, что Руслан настоящий. Сидит в плетеном кресле, на нем пальто, а рядом кружка, над которой клубится пар. Я мгновенно оцениваю обстановку и делаю вывод, что мужчина не мог заварить чаек и телепортироваться сюда со второго этажа за минуту. Примерно столько я нахожусь на улице. Получается, он был тут до меня…
— А кто тогда наверху? — потерянно спрашиваю я, совершенно не заботясь о том, что выдаю себя с потрохами.
— Тебя интересуют все гости? Или кто-то конкретный? — недовольно спрашивает Руслан, а потом встает, дает мне кружку и за локоть уводит в дом. — Пей,
По телу проходит дрожь от контраста температур, и я судорожно делаю несколько глотков. Мне на плечи ложится плед, Руслан же снимает верхнюю одежду и подталкивает меня по направлению к кухне.
— Оттаяла немного?
— Да, спасибо, — говорю я и, не удержавшись, шмыгаю носом.
Слезы даром не проходят. От неловкости запрыгиваю на барный стул и буквально присасываюсь к кружке. Главное занять себя хоть чем-нибудь. Стыдоба. Приревновала и разревелась. А метаться поздно — не отвертишься же теперь.
Руслан, слава богу, не язвит и спокойно заваривает новый чай. И я бы сбежала, пока он отвлекся, но сработает ли? Догонит, не сегодня так завтра, если ему нужно. К тому же не хочется возвращаться в рассадник разврата, как выразился бы мой отчим.
Поэтому я смиренно жду приговора, а еще надеюсь узнать, как так получилось, что дива раздвигает свои длинные ноги не перед хозяином?
Руслан садится на соседний стул, не спеша делает первый глоток и молча осматривает меня. Хоть я и нервничаю, но голова работает отлично, поэтому с легкостью подмечаю, что его расслабленное состояние напусконое. Он напряжен не меньше моего.
— Ну что, рассказывай, как докатилась до жизни такой?
Замираю в растерянности, но дурой прикидываться не планирую. Я прекрасно понимаю, что он имеет ввиду. Только вот ответа у меня нет, поэтому очень долго собираюсь с мыслями.
— Я могла бы пуститься в пространные объяснения, заверить, что все в порядке, посмеяться над нелепостью наших отношений…но не буду, — голос срывается на тихий сип, однако следующие слова я произношу четко, и уверенно глядя в глаза мужчине:
— Я люблю тебя, Руслан.
Мое признание словно останавливает время — никакого движения, никаких звуков, даже дыхание перехватывает. Я хочу продолжить свои излияния, сказать, что ни на что не надеюсь и навязываться не стану, так же как и резать вены….Но я не в силах произнести все это, потому что Руслан отворачивается! Будто видеть меня не желает… будто я пустое место.
А чего еще можно было ожидать? С моей стороны крайне необдуманно выставлять чувства напоказ, но он сам спросил! Надеялся, что начну увиливать, и он вновь повеселится, наблюдая за смущенной девчонкой. А вот хрен ему. Мы взрослые люди и должны выяснить все окончательно.
— Ты прелесть, Ви, — внезапно с теплотой говорит Руслан. — Душу мне рвешь…Но мы же оба понимаем насколько дерьмовый у тебя вкус на мужчин. Я циничная сволочь, которая многих сделала несчастными. Люди не меняются, увы.
— Я знаю. И не жду превращения чудовища в прекрасного принца. Смысл, если изначально полюбила чудовище.
— Красиво сказано, — оценил мою метафору Руслан. — Но любить на расстоянии легко, а ты попробуй вынести мое скотство в непосредственной близости, — в противовес словам мою ладонь очень бережно сжимает сильная рука. — Послушай, любой нормальный мужчина поклянется, что не хочет сделать больно своей девушке… А я хочу — и это проблема.