Любовь сладка, любовь безумна
Шрифт:
Именно этого ты добиваешься?
Стив отодвинул девушку, оглядывая залитое слезами лицо и зловеще хмурясь:
— Возьми себя в руки, Джинни! Я снова должен уйти.
Может, возьму тебя сегодня на прогулку, если успею.
— Но раньше ты всегда брал меня с собой! Куда ты едешь?
Почему я не могу сопровождать тебя?
Стив невесело улыбнулся:
— Наверное, мне бы надо чувствовать себя польщенным столь внезапным желанием побыть в моей компании. Но только не сегодня, Джинни, За мной гонятся, и преследователи уже чертовски близко. Попытаюсь навести их на ложный след, чтобы можно было спокойно покинуть этот город.
Глаза Джинни широко раскрылись.
— Хочешь… хочешь сказать, что помощь близка? Почему не отпустишь меня?
Стив отвернулся, но Джинни, подбежав, потянула его за руку:
— Пожалуйста! О, пожалуйста! Обещаю, отец заплатит тебе любой выкуп, сколько попросишь. И я заставлю его прекратить преследование! Тогда ты тоже будешь свободен, пойми!
Стив резко выдернул руку и, поймав за плечи, с силой сжал так, что она закусила губу от боли.
— Я собираюсь удерживать тебя столько, сколько понадобится! Сожалею, Джинни, но ты — мой главный козырь.
Во главе преследователей — начальник полиции, и даже твоему отцу их не остановить! Только опасение, что я тебя убью, мешает им напасть! Они узнали, что золото было обменено на ружья, так что… мне пришлось пересечь границу, позволяя заметить себя то тут, то там, оставляя след, который они не могут не взять! Это словно игра, беби, жаль, что ты не можешь участвовать.
— Ты грязный, подлый ублюдок! — невольно вырвалось у Джинни.
— Я устал слушать твои проклятия, — процедил Стив, и Джинни невольно вздрогнула — таким холодом повеяло от него. — Собственно говоря, мне чертовски надоели твои приставания, стервозный характер и ненависть, которую ты бросаешь мне в лицо, словно грязь, стоит только переступить этот порог. Сегодня ночью оставляю тебя одну, Джинни, так что радуйся.
Джинни круто повернулась, со страхом глядя на Стива.
Нахлобучив шляпу, он перекинул через плечо одну из седельных сумок и направился к двери.
— Но ты сказал… Куда ты едешь? — почти вскрикнула Джинни.
— Если желаешь знать, милая, — отправляюсь в другую комнату, где смогу принять ванну и переодеться, а потом спущусь вниз, поиграю в карты, немного выпью и найду себе теплую, готовую на все женщину.
Вежливо поклонившись, он ехидно усмехнулся и хлопнул дверью.
После его ухода Джинни ощутила странное беспокойство; неприятной болью сжалось сердце. Она нервно заходила по комнате. Господи, что, если он уедет и не вернется? Неужели ненавидит ее так сильно, что решит оставить ее здесь, заставит сделаться такой же шлюхой, как девочки Лайлас?
Одетая из-за невыносимой жары в тончайший пеньюар, Джинни то без цели шагала из угла в угол, то рыдала в подушку, по временам злобно глядя на неумолимо тикающие позолоченные часы. Наконец она забылась тревожным сном, а когда проснулась, то ощутила себя механической куклой.
Вынудив себя встать, она зажгла лампу, вновь взглянула на часы. Господи Боже, уже семь! Где же он?
— Вернись, черт тебя возьми! — закричала она в пространство. — Не останусь здесь, не останусь — ты не можешь этого сделать со мной!
Но так ли это? Холодный, безжалостный, бессердечный, он мог посчитать, что Джинни камнем висит у него на шее — нужно избавиться от нее как можно скорее.
Тяжелые отчетливые шаги прозвучали на ступеньках.
Кто-то остановился у ее двери, поколебался и двинулся дальше. Только сейчас Джинни перевела дыхание. Она слышала их раньше — должно быть, один из клиентов Лайлас.
Сама мысль о том, что она загнана в клетку, вынуждена сидеть здесь и ждать участи, уготованной Стивом, была непереносима. Но есть ли у нее выбор? Джинни безнадежно уставилась в окно. Сбежать нельзя — решетка была толстой и надежной, рамы забиты гвоздями. Она снова заметалась по комнате и, слыша шаги, каждый раз замирала, бледнея от страха.
«Он превратил меня в шлюху, — думала она. — Да-да. Я, словно шлюха, сижу здесь, ожидаю клиента, человека… который будет владеть мной сегодня!»
Джинни всмотрелась в зеркало: расширенные зеленые глаза, пятна лихорадочного румянца на скулах. Снова шаги.
Мимо комнаты. Опять возвращаются. Чей-то голос, хриплый, протяжный — видно, что его обладатель пьян.
— Эй! Эй, ты тут? Ты номер семь? Та рыженькая, что обещала хозяйка?
Застыв от ужаса, Джинни безмолвно слушала, как дребезжит дверная ручка.
— Эй! Ты меня впустишь или нет? Черт возьми, я уже заплатил Лайлас, но дам тебе еще денег, если ты так красива и мила, как она сказала мне.
Джинни даже не слышала, как он подкрался. И кроме того, он ищет рыжеволосую девушку… нет… нет, этого не может быть! Но что, если…
Он снова выругался, пытаясь открыть дверь. Джинни подбежала к порогу:
— Мистер? Мистер! Я заперта! Вам Придется взломать дверь, если хотите войти.
«О Боже, — молилась она про себя. — Пусть он окажется пьян… так пьян, что с ним будет легко справиться!»
Джинни услышала пьяный смешок, шум у двери и едва не задрожала от нетерпения. Господи, только бы Стив не появился!. Скорее, скорее!
Раздался щелчок; девушка метнулась в темноту. Дверь распахнулась, и в комнату, спотыкаясь, ввалился мужчина.
Прежде чем он сумел пробормотать что-то, Джинни быстро нагнулась и, схватив щетку для волос, сунула ее между дверью и косяком, так, чтобы она не смогла захлопнуться.
— Если оставить так, «как есть, вы не сможете выйти, — задыхаясь, объяснила она.
— Неплохо было бы остаться здесь подольше, — хмыкнул клиент.
Джинни осторожно выпрямилась и отступила подальше, но, заметив, как мокрые толстые губы клиента плотоядно отвисли, девушка испугалась, неожиданно поняв, в каком она виде — тонкий пеньюар ничего не скрывал, волосы разметались по плечам.
Сомнения в правильности своего поступка впервые закрались в душу Джинни. Сердце бешено заколотилось.
— Клянусь Богом, Лайлас на этот раз не солгала! Лакомый кусочек! Пойдем, куколка, незачем разыгрывать невинность перед стариком Джорджем! Лучше поцелуй покрепче!