Любовь со вкусом корицы
Шрифт:
— Папа, — моих губ касается улыбка — ты итак, на пенсии.
— Не напоминай — морщится он, жестом приглашая в свой дом. — Привет дочка.
— Привет-привет, Боевой спасатель.
Мы обнимаемся. После чего они с Лёшей жмут друг другу руки.
— Объект на месте? — Спрашивает Соколов, скидывая с ног начищенные до блеска черные туфли.
— А как же. Сидит миленькая на кухне. Вас одних ждет.
— Она знает? — Смотрю на отца с удивлением.
— Почти.
— Что значит почти?
— Пришлось сказать, что в гости с Дальнего
— Папа!
— Ну что? — Взмахивает руками в воздухе, ударяя себя по бедром — Я действовал по ситуации. К тому же практически не соврал.
— Ты о чем?
— Неважно. Пойдемте уже. С утра во рту ни крошки. Лидочка, как коршун, всю еду окружила.
Первым на кухню отправляется папа, а мы, как два послушных ребенка, ждем вердикта, подпирая стену гостиной.
— Ты слышишь что-нибудь? — Тихо спрашиваю Лёшу.
— Что именно? Крики счастья? Нет. Вроде бы пока всё стабильно.
— Вряд ли она за такой сюрприз отца по головке погладит.
— Ты слишком категорична, Василёк. Мама тебя любит. И будет только благодарна Григорию Владимировичу за твой приезд.
— Я слишком хорошо её знаю.
— Прошло три месяца. Она остыла.
— Возможно.
Понятия не имею, сколько проходит времени, но в какой-то момент дверь кухни распахивается, а из-за угла элегантной походкой выплывает мать. Наши глаза встречаются, и если в моих волнение и страх, то в её стоят слезы.
— Васенька — шепчет дрожащим голосом и, оттеснив, Лёшу заключает в свои объятия. Я немного растеряна от подобной реакции, поэтому с трудом поднимаю болтающие руки, обнимая в ответ. Вдыхаю родной аромат и прикрываю глаза, которые начинает пощипывать. — Дорогая моя. Доченька.
В горле образуется ком от громких вхлипов, а сердце сжимается от внезапной тоски. До этого момента я и предположить не могла, как скучала по маме. А сейчас понимаю — очень сильно.
— Прости меня, дуру старую. Прости.
— Не нужно, мам — подхватываю её истерику, и вот мы уже ревем вместе, упав друг другу лицом на плечо. — Ты тоже меня прости.
— Вы что ты сырость развели — слышу растерянный голос отца. — Лёха, ну всё. Нас сейчас затопит. Вызывай спасателей!
— Угомонись уже, Леонтьев — ворчит на него мама. А я улыбаюсь. И так хорошо на душе. Спокойно.
— Отец прав. Нужно успокоится — мама расслабляет руки и смотрит в моё лицо наполненным нежностью взглядом. Непривычным таким взглядом. Абсолютно ей несвойственным. Решаю запечатлеть в своей памяти этот торжественный момент, сохранив на долгие годы. Неизвестно, случится ли когда-нибудь такая возможность ещё раз. — Похудела-то как. Небось, всякими полуфабрикатами только питаешься.
— Не волнуйся. Лёша отлично меня кормит.
— Здравствуйте, Лидия Сергеевна — приветствует Соколов, как только мамино внимание перемещается в его сторону. Я отступаю назад, позволяя этим двоим пообщаться.
— Ну здравствуй, зятек — Прищуривается мама,
— Мам! — Ахаю я — Ну какой он тебе, зятек?
— Будущий — важно заявляет отец.
— И любимый. — Лыбится Соколов.
— Не заслужил ещё — фыркает мама.
— Вы пока тоже не тянете на роль примерной тещи — ехидничает Лёша.
— Ц. Каким был паршивцем, таким и остался.
— Стабильность наше всё.
— Может, за стол уже присядем? — Вздыхает отец.
— Тебе лишь бы пожрать!
— Конечно. Ты же всю еду от меня спрятала.
— Ладно всё. — Встреваю в этот бессмысленный спор. — Давайте не будем ругаться. Пап, вы, наверное, с Лёшей стол пока разложите, а мы с мамой с едой разберемся.
— Вот и порешали — хлопает в ладоши Соколов.
Спустя двадцать минут мы все расположились в гостиной. Пока Лёша с отцом обсуждали автомобили, мы с мамой наверстывали упущенное время.
— И давно это у вас? Интересуется, кивая на Соколова.
— Три месяца.
— Не обижает?
— Обидишь её. Как же. — Усмехается Лёша. — Она же меня потом в бараний рок скрутит.
— А я добавлю — предупреждающим тоном поддакивает отец. — У меня, чтоб ты знал, и ружьё на этот случай имеется.
— Осведомлен.
— Вот и не забывай.
— Да успокойся ты уже со своим ружьем — отмахивается от него мама. — Ты лучше скажи мне, Алексей. Какие у тебя планы на нашу дочь?
— Самые серьезные, Лидия Сергеевна — отвечает ей Лёша, но смотрит в это время на меня. — Я люблю Василису. И по этому поводу хочу попросить у вас её руки.
В гостиной воцаряется тишина, а сердце в моей груди, напротив, уносится в пляс. В глазах Лёши немой вопрос, потому что, не смотря на обращение к родителям, он продолжает не спускать с меня внимательного взгляда. Отдалённо слышу кашель мамы и подбадривающие слова отца.
— Ты с ума сошел? — Вырывается из горла нервное, когда я вижу, как Леша обходит стол и падает передо мной на одно колено. Приходится даже ущипнуть себя незаметно, чтобы убедится в реальности происходящего.
— А ты только поняла это? — Улыбается Соколов, протягивая перед собой ладонь, на которой поблескивает колечко из белого золота в тонкой оправе и… Господи, ну что за дурак! С торчащей кукурузой, где вместо зёрнышек— россыпь маленьких бриллиантов. Это настолько в духе Соколова, что я почти не удивлена.
Запрокинув голову, хохочу.
— Василиса! — Изумляется мама.
— Лидочка, не лезь.
— И не собиралась.
— Ты выйдешь за меня? — Спрашивает Лёша после моей минутной истерии.
— Выходить замуж после трех месяцев отношений— это глупо — шепчу почти тихо, хотя у самой от нетерпения заполучить своё колечко покалывают пальцы. Почему — то я уверена, что принять Лёшино предложение — самое правильное решение в моей жизни.
— С недавних времен совершать глупости — мой девиз. Давай же, Василёк прыгнет в этот вагон безумства вместе.