Шрифт:
Глава 1. Вета.
Я возвращалась домой из командировки. Я – это Светлана Дмитриевна Ливанова, в неформальной обстановке и с рождения Вета. Мне 27 лет. Работаю помощником аудитора уже 3 год. В этот раз мы три дня были на заводе по производству металлоконструкций. И, ура! Мы все же победили монстра по имени Растратчик. Нашли с Натальей Евгеньевной, старшей в нашей группе, где шла утечка денежных средств на предприятии, несмотря на то, что персонал не хотел с нами сотрудничать.
Настроение было приподнятое. Несмотря на ненастье в мае, как последний месяц в сезоне весна – он радовал. На горизонте маячила премия, отпуск. Все доставляло мне удовольствие: машина "Вольво", мягко несущая нас по трассе, укачивая. Музыка, тихо доносящаяся из динамиков, убаюкивая. Репертуар был от "Авторадио". Через раз песни – вселяющие оптимизм. А он, как никогда мне очень нужен. Мой парень, с которым я жила уже второй год, отвечал мне по телефону третий день односложно: "Все хорошо, все нормально". Какая-то тревога после первого же разговора поселилась у меня, но достигнутое на работе, перечеркивало ее.
Я любила аудит. Каждое новое задание – как решение задачи. Цифры это мои друзья. Еще любила рисовать. Подруга Эльза удивлялась, как можно быть прагматичным сухарем, и чувствовать краски, линии.
В четвертом часу дня я взлетела на свой пятый этаж. На пороге квартиры меня встретила моя кошечка Милка черного цвета, как ночь, с белым галстучком на груди и животе, мяукая недовольно, еще когда я вставляла ключ в замок входной двери.
– Сейчас, моя милая! – сказала я, беря ее на руки, поставив сумку возле пуфа в коридоре.
Заметила, что нет разбросанных кроссовок Леши.
Он работал айтишником в фирме по продаже металлопродукции и, уходя на работу, обычно все вещи оставлял за собой в беспорядке, что сильно меня раздражало. Я с ним познакомилась в их компании, когда проводила аудит. Компьютер подвис, он устранял. Разговорились, и меня на следующий день пригласил на свидание. Особых чувственных эмоций между нами не было. Он был интровертированный, как и я. Интересы сошлись в том, что каждый все время что-то изучал, не мешая другому. Вот так встретились два умника, смеялись мы.
Леша, от слова вообще, не был приспособлен к жизни. Голова его забита была составляющими компьютера, как говорят айтишники, железкой, софтами, гаджетами. Жил он из того варианта, потряси клавиатуру, собери печенку. Потому стол рабочий и обеденный у него чаще всего был в одном месте, когда я уезжала в командировки. Его мама Елена Анатольевна, по этому поводу вечно зудела, что ее мальчик брошенный.
Я прошла на кухню, увидела раковину заваленную посудой. Надо же, до кухни осилил донести. Достала корм для Милки. Мяукнув с благодарностью, она принялась за трапезу. Вздохнула, глядя на нее. Есть тоже очень хотелось. Заглянула в холодильник – мышь повесилась. На одной полке стояла кастрюля с ложкой супа, который я варила перед отъездом, и засохший сыр. Включила чайник. На столе в плетенке хлеб был прочностью кирпича.
Пошла в комнату переодеться, открыла шкаф и увидела пустые полки Леши. Тут я и замерла. Глядела обалдело на полки не меньше минуты. Но мой гипноз не принес успеха, вещи Леши не появились.
Рухнула на кровать. Мысли бились в голове, как рыба в сети. Но придумывать ничего не хотелось. Набрала Лешу.
– Привет! Я вернулась. Как ты? – бодро спросила я, изображая, что не в курсе пустых полок.
– А, привет, Вета, – отстраненным голосом ответил он. – Да, все нормально. Вот работаю.
– Ясно, слушай, а там дома есть, что поесть, а то я знаю, что до магазина ты вряд ли добегал?
– А, да, ты купи все, что надо. Извини, я сейчас занят немного, потом поз…
– Зачем позвонишь? – перебила его, – сказать, что сбежал от меня??? – разозлилась я.
– Вета, ты достойна бол....
– Это так теперь бросают подруг? – не дав ему договорить, воскликнула я, – типа, заботишься об ее счастье? Да, ты о себе-то не мог позаботиться, маменькин сыночек, – выпалила я и отключилась.
Я была разъярена и кипела, как вулкан. Как можно было уйти, даже не объяснившись. Постепенно холодный рассудок погасил пламя злости. Без матери Леши, здесь дело не обошлось. Она частенько в мой адрес бросала шпильки. Старая дева – это одно из самых мягких выражений обо мне. Из семьи одна кошка. Мотовка, нет это не та, которая деньги тратит, а та, которая мотается. По командировкам. Разве такой можно мужчину вручать, она же за ним не может смотреть. И она права, – подумала я, чувствуя, как слезы полились из глаз.
Мне так стало жалко себя. Упала на кровать, заливаясь горькими слезами. Прибежала Милка. Мяукнула, запрыгнула ко мне и стала ластиться. Бедная моя девочка. Никто тебя не любил и не смотрел за тобой. Кошка прижалась ко мне, заурчала. Я начала ее гладить, и стала успокаиваться. Реально, если рассудить, прожили мы с Лешей год с лишним. И что? Замуж он мне не предлагал, да и я не стремилась. Почему? Любви не было, а ее хотелось, вот потому. Сердце ни разу не замерло от объятий Леши. Все было с пользой для здоровья и для статуса. Жила, как бухгалтер. Услуги, счет, акт. Теперь в голове защелкало, зачем потратила столько времени своей жизни на такую бессмыслицу?
Зазвонил сотовый. Эльза, одноклассница и подруга дней моих суровых. Счастливая мамаша двух сыновей погодков 3 и 4 лет.
– Привет, – радостно проговорила я, скрывая боль от побега Леши.
– Привет, Ветка, – поздоровалась она под крики детей и стук игрушек. – Вернулась?
– Да. А вы как?
– Ой, да как обычно. Мальчики меня замотали.
– А давай, посидим сегодня у меня?
– А твой гений не будет возражать?
– Ты его не увидишь, не услышишь, – рассмеялась я, говоря истинную правду.