Любовь танцовщицы
Шрифт:
– Ты и сейчас хочешь уехать?
– одновременно с этими словами, Христенко слегка усилил нажим на ее горячую и влажную плоть, и Ната не сдержала гортанного стона, ногтями впиваясь в его запястье, но Артем не отдернул руку, а, казалось, наоборот, одобрительно что-то пробормотал, удовлетворенный ее реакцией.
– Ты знаешь, милая, как я давно хотел тебя такой увидеть? Какая ты сейчас?
– влажный горячий шепот обжег позвоночник, и Ната сильнее сжала бедра.
– Неужели так сложно признаться самой себе? А потом, - она спиной ощущала, как тяжело поднимается и опадает его грудь, хотя
Пульс, набатом бивший в ушах, мешал полностью осознать его слова. Единственное, что сейчас хотелось, это Артема, целиком и полностью. Для себя. Уже не было и страха - вся непробиваемая уверенность мужчины разбила, раскрошила ее страх, развеяв его по ветру. Огонь желания, горевший в ее крови, заставлявший внутри все сжиматься, - вот, что волновало ее сейчас. О том, как будет после, Наташа подумает потом, когда будет время. И если захочет, то заставит его извиниться. Позже. Если захочет.
– Поверни меня, - сдавленно попросила Ната.
– Что?
– она почувствовала, как Артем снова шевельнул кистью, и еле сдержалась, чтобы не подскочить на месте.
– Еще раз.
Наташа заставила себя разжать сводившие от напряжения бедра, хотя видит Бог, хотелось совсем другого. Выгнулась, прижимаясь к твердому паху, искушающее и слегка игриво потерлась, и услышала, как Артем потрясенно пробормотал что-то, напоминавшее ругательство и дернулся ей навстречу.
– Поверни меня, - повторила она, уже не скрывая в своем голосе ожидания и желания, граничащего с диким эротическим голодом, как будто она хотела съесть его всего.
Третий раз повторять не пришлось. Артем развернул ее, или она сама повернулась, сейчас это уже не важно. Важно другое, что он целует ее, а она упивается его вкусом, по которому уже успела соскучиться и яростно прижимается к нему, стараясь слиться, влиться в него, и, если это вообще возможно, то проникнуть ему под кожу. Утолить желание, пульсом бившееся в груди, в разгоряченной от его касаний плоти.
Артем чувствовал каждое ее желание, поэтому, когда в очередной раз Ната попыталась прижаться к его паху бедрами, он приподнял ее и практически закинул на себя, и Наташа сама, без всякого принуждения с его стороны, сильно обхватила его за талию и сжала, вырывая гортанный и сдавленный вздох.
– Не спеши, - Христенко просунул руку между их телами и попытался расстегнуть ее шорты, но практически сразу же со стоном сдался и властным прикосновением провел по ее ногам, лаская внешнюю сторону бедра, сжимая и вдавливаясь в нежную кожу.
– Стой, иначе...
Наташа отстранилась и хрипло рассмеялась, затуманенными от страсти глазами глядя на потемневшее от желания и напряжения лицо.
– А то что?
– наклонилась и слегка прикусила его нижнюю губу, но тут же резко отстранилась, наблюдая за его реакцией, которая была более чем положительная и одобрительная.
– Мы до постели не дойдем, - сдавленно пробормотал Христенко, но очевидно, выдержки и силы воли у него имелось побольше, чем у нее, поэтому Артем, не выпуская ее из своих объятий, сделал два шага, казавшихся вечностью, по направлению к кровати.
– Черт, -
– Потом дойдем, - пообещал он, и вот уже Ната снова тает под ласками его твердых, властных и уверенных губ, больше не в силах сдерживать стоны удовольствия, и лишь сильнее зарываясь пальцами в его волосы, слегка поглаживая кожу голову и молча умоляя о большем.
Ната воспользовалась тем, что Артем был без рубашки. С удовольствием, почти мурлыча ему в губы, провела по уже слегка загорелой груди и царапнула плоский сосок, сразу почувствовав, как его руки еще сильнее сжали ее талию. Она упивалась ощущением власти над ним, и пусть сам Артем имел не меньшую власть над ее собственным телом, сейчас ее это лишь сильнее заводило и подстегивало, заставляя лихорадочней и хаотичней гладить и ласкать его тело.
Провела руками вниз, прямо до пояса легких светлых брюк и попыталась расстегнуть пуговицы, но из-за того, что была прижата к нему слишком близко, а отодвигаться никакого желания не возникало, Ната с задачей не справилась и разочарованно застонала, и Артем довольно поймал этот стон своими губами, заглушая его до невнятного мычания.
– Быстрее, - с придыханием попросила она, с силой вцепляясь в его плечи и всем телом выгибаясь в его руках.
Артем тяжело и часто дышал, и сил скрыть свое возбуждение у него уже не имелось. Мужчина потянул вверх ее топ, а следом вниз полетело и кружевное белье, и Ната вздрогнула от ласкающего прикосновения прохладного воздуха и из-за пристального взгляда потемневших почти до черноты глаз, заставивших ее соски съежиться в ожидании прикосновения.
– Знала бы ты...
– Артем скользнул ладонью по лодыжке и потянулся к ремешкам босоножек. Через пару секунд он уже расстегивал второй, ни на миг не отводя голодных глаз от ее груди.
– Как я хотел...давно хотел...тебя...Всю.
От этих слов Наташа мелко задрожала, а ноющая боль между бедер только усилилась, и девушка была не в силах ее утолить и с ней справиться. Пока.
Оба были уже не в силах терпеть и растягивать, поэтому Артем слегка сдвинул ее к краю стола и с нажимом, покусывая при этом ключицу, обхватил ее грудь. У Наты вырвался резкий стон, разрешавший оглушающую тишину пространство, и она откинула голову, одной рукой вцепившись в край стола, чтобы хотя бы попытаться удержаться на плаву. Другой рукой она прижимала голову Артема к себе, пока он ласкал и целовал ее грудь, и от каждого прикосновения его шершавого языка к налитому кровью соску мириады нитей удовольствия пронзали все тело, натягиваясь в сосредоточении ее желания и заставляя почти кричать от остроты ощущений.
Артем переключился на другую грудь, повторяя с ней тоже самое, и Наташа постанывала в такт движениям его языка, умоляя продолжить, не останавливаться и прекратить.
– Артем, пожалуйста, - задыхаясь, попросила она, снова неистово выгнувшись и уперевшись пятками ему в поясницу.
– Я не могу...
Когда Артем оторвался от ее груди, вершинки были одинаково болезненными, чувствительными от прилившей к ним крови, а все тело звенело, как натянутая струна, еще мгновение и она просто взорвется.