Любовь в кадре
Шрифт:
— А она его любила, — механически сказала Катя и отключилась.
Никакого плана действий не было у Кати, когда она звонила в дверь Макса. Сумка с вещами так и осталась лежать посередине гостиной, наглядное свидетельство ее глупости и доверчивости. Хотя как она могла догадаться, что Макс замешан в этой мерзости? Она знала его с детства, любила его и верила ему… Она же знала его как саму себя и никогда бы не посмела усомниться в нем.
Так же, как и Алиска. Макс мог сделать с ней все, что угодно, и она бы не обмолвилась об этом ни одной живой душе. Он был ее надеждой, ее идеалом и мечтой. Алиска пошла бы за ним на край света с закрытыми глазами, а он привел ее в могилу…
— О, котенок, как ты быстро. — Макс открыл дверь и улыбнулся своей неотразимой пленительной улыбкой. — Молодец.
Катя молча смотрела на него, пытаясь увидеть фальшь, обман, лицемерие… Но нет, это был все тот же Макс, который верховодил во всех их проказах, разбитной, бесшабашный парень, у которого получалось все, за что бы он ни взялся.
Даже шантаж.
— Что с тобой? — нахмурился Макс. — Что-то случилось? Давай заходи… А где твоя сумка?
Он так натурально играл свою роль, что не возникало ни тени подозрения. Заботливый влюбленный ждет свою подругу и беспокоится за нее…
Катя подняла руку и медленно помахала фотоаппаратом перед лицом Макса. Тот предпочел сделать вид, что ничего не понимает:
— Ты захватила с собой камеру? Зачем, у меня их полно…
— Такой точно нет.
Тон Кати о многом сказал Максу. Он схватил ее за плечо, втащил в просторный холл и захлопнул входную дверь.
— Не стоит посвящать соседей в подробности нашей маленькой ссоры, — усмехнулся он.
— Я все знаю! — выпалила Катя в тщетной надежде хоть чуть-чуть поколебать его самодовольную уверенность.
— Неужели? Интересно, что именно?
— Ты и Алиса шантажировали Кирилла!
Ни один мускул не дрогнул на лице Макса. Я могла бы догадаться, с горечью подумала Катя, что его ничем не проймешь.
— Как я понимаю, источник сам господин Романов? Вот уж не думал, что он начнет болтать.
— Не только Кирилл, но и это. — Катя опять показала фотоаппарат. — Не в курсе, почему тут выгравировано твое имя?
Но ирония пропала втуне.
— Удивительно, что ты только сейчас это заметила, — пожал плечами Макс.
Его непробиваемое спокойствие сильнее всего действовало Кате на нервы.
— Как ты мог, — прошептала она, не находя слов, чтобы выразить свое отвращение. — Ты обманывал Алиску, меня, всех…
— Не преувеличивай, котенок, — рассмеялся Макс. — Перед тобой, да, виноват немного, но Алиска прекрасно знала, что делает. А кто такие твои мифически «все», я вообще не понимаю. Хочешь кофе?
Это было уже чересчур. Катя размахнулась и ударила Макса по щеке. Он схватился за больное место и с ненавистью посмотрел на Катю.
— Ты что, чокнулась, Мелихова? А ну отдавай камеру и вали отсюда, чтоб духу твоего тут не было!
Катя с силой швырнула фотоаппарат на каменный пол.
— Я уйду. Но вначале ты ответишь на все мои вопросы, ясно?
— С какой стати я буду тратить на тебя время?
У Кати задрожали губы. Неужели она до последнего надеялась, что все это чудовищное недоразумение и у Макса обязательно припасено объяснение? Может быть, действительно развернуться и уйти и никогда больше не вспоминать о том, что на свете существует Максим Шатурский?
Перед мысленным взором Кати вдруг всплыло ангельское личико белокурой Алисы. Нет, никуда она не уйдет. Не ради себя. Ради подруги.
— Я должна знать правду. Ради Алисы.
— Ох, не напоминай мне об этой дурочке, — поморщился Макс.
Катя невольно сжала кулаки, Макс благоразумно отступил на шаг назад.
— Давай хотя бы в комнату зайдем, — бросил он.
Макс отпихнул ногой валявшийся на полу фотоаппарат и пошел в гостиную. Кате ничего не оставалось делать, как следовать за ним.
Он уютно расположился в большом кожаном кресле, жестом гостеприимного хозяина указал Кате на второе, стоявшее напротив, но она остановилась у двери и даже не пошевелилась.
— Как хочешь, — безразлично сказал Макс. — Итак, что ты хочешь узнать, котенок?
— Все.
— Исчерпывающий ответ, — улыбнулся он. — Как я понял, тебя интересует мой маленький бизнес. Видишь ли, котенок, он практически ничем не отличается от того, чем занимаешься ты, с той небольшой разницей, что ты охотишься за пикантными ситуациями, а я их создаю…
Кате показалось, что Макс в некотором смысле наслаждается своей импровизированной лекцией. Конечно, иначе и быть не может. Разве его изобретательность не была для них постоянным предметом восхищения?
— Любой папарацци знает, что есть два способа использовать компрометирующие снимки: продать либо в газеты, либо тому, кто на этих самых снимках изображен, — продолжал Макс. — Удивительно, как ты сама до этого еще не додумалась. Зря время теряешь, котенок…
— Ближе к делу, — оборвала его Катя.
— Да там особо больше нечего рассказывать. Я выбирал клиента, напускал на него Алиску, а потом просто появлялся в нужное время в нужном месте. Чаще всего, у нее на квартире… или еще где-нибудь… когда заранее знаешь, где будут проходить съемки, всегда можно подготовить укромное местечко. А после того, как все было сделано, я предъявлял набор чудесных снимков, и клиент без звука выкладывал требуемую сумму…
— И никто не отказался? Не заявил на тебя в милицию?
— Ни один человек. — Макс щелкнул пальцами. — Чистая психология, котенок. Я знаю, с кем связываться. С чистоплюями, с трусливыми отцами семейства, со слабаками, имеющими странные представления о благородстве, вроде твоего Кирилла Романова. Одним словом, с теми, кто дорожит своей репутацией. Я гарантировал им молчание и уничтожение всех фотографий, а они снабжали меня средствами к существованию. Изящно и просто, правда, котенок?