Любовь в перемотке
Шрифт:
суждено потерять любовь всей моей жизни.
Мой муж – единственный и неповторимый Льюис Бруэл. Когда-то он был признан
самым богатым и влиятельным холостяком Нью-Йорка; сейчас его называют «Бароном
Нью-Йоркской Недвижимости». Он, как и остальная часть мира, оказался слеп к моей
неудовлетворенности нашей личной жизнью. Он работает по четырнадцать часов в сутки
и возвращается домой к той картине идеальной семьи, которую он создал. Он щедро нас
обеспечивает и, как
исключением, конечно, моей потребности в том, чтобы он перестал игнорировать мое
существование.
Когда мы впервые встретились, мне было восемнадцать, и я была никем. Ему было
уже тридцать, и он уже был «кем-то». Как я могла не потерять голову от неотразимого
Льюиса Бруэла столько лет назад? Боги знают, что каждая женщина до сих пор обращает
на него внимание! Почему я должна была быть другой? Кроме того, его очевидно -
прекрасный внешний вид, в нем есть этот животный магнетизм – особый вид развязности,
который притягивает все на своем пути. Я никогда не забуду ту волшебную ночь
одиннадцать лет назад, когда я впервые обратила внимание на мистера Льюиса Бруэла. Я
могу проиграть все с самого начала. Если я закрою глаза и отмотаю назад, кажется, что
это все было вчера.
Глава 2
Встретить парня своей мечты…
Стоит заметить, что на той вечеринке, одиннадцать лет назад, мне не нужно было
указывать на того, кто был Льюисом Бруэлом. Он всегда выделялся из толпы. Он был
самым высоким парнем среди остальных – больше шести футов [около 182 см. – прим.
переводчика]. Я же наоборот, всегда думала, что удачно смешиваюсь с любым
непримечательным фоном. В тот вечер я работала официанткой. Он выглядел очень
притягательным даже издалека. Я не могла отвести от него взгляда всю ночь – хорошо , я и
любая другая женщина в комнате.
Я могла слышать его сексуальный баритон и его смех, резонирующий на фоне игры
фортепиано в соседней комнате. Когда я той ночью, собрав все свое мужество, подняла на
него глаза и встретилась с ним взглядом, я в ту же секунду отвернулась. Я слишком
боялась того, что если задержу взгляд, то буду выглядеть идиоткой. Мне казалось, что я
чувствовала на себе его взгляд время от времени, но на самом деле, не было никаких
вариантов, что он мог заметить меня среди всех этих красивых женщин, пытающихся
завладеть его вниманием. Это была не более чем мое разыгравшееся воображение.
Несколько раз за вечеринку у меня была возможность разглядеть в профиль
мистера Потрясность. У него были самые длинные, темные и красивые ресницы,
я когда-либо видела у мужчин и у женщин. Его ресницы обрамляли и подчеркивали
большие глаза карамельного цвета, как будто карандашом. Его прямой римский нос
сочетался с его угловатой четко очерченной нижней челюстью и полными губами.
Выглядел он так, будто только что вышел из моей последней фантазии. Которые, к
сожалению, до сих пор состояли из Джона Кеннеди младшего [американский журналист
и адвокат, сын президента Джона Кеннеди - прим. переводчика] в роли моего парня.
Даже когда он трагически погиб, я не смогла найти другого живого, дышащего мужчину,
достойного занять его место моего воображаемого любовника. Вплоть до этого момента,
конечно. В тот самый момент, единственным, чего я хотела и чего желала – чтобы этот
великолепный незнакомец посмотрел на меня. Я хотела, чтобы он прекратил
разговариваться с девицей, у которой были фальшивые сиськи, которая, видимо, забыла
надеть юбку, когда собиралась на эту вечеринку. Я хотела, чтобы он перестал ей улыбаться
и показывать свои ямочки на щеках: эти ямочки, как я уже думала, принадлежали мне.
Мистер Совершенство, почему вы на меня не смотрите?
Во мне проснулась эта необъяснимая потребность подойти к нему и пробежаться
пальцами по его точеным скулам, поэтому высокому лбу и зарыться пальцами в его густых
волосах. Мне нужно было убедиться, что он реальный человек, а не плод моего
гиперактивного воображения. В то время он зачесывал свои темно-каштановые волосы
назад, в стиле Майкла Дугласа в фильме «Уолл-Стрит». Его волосы были такими густыми
и волнистыми, что никакое количество геля не помогло бы сделать их гладкими. Я хотела
– нет, мне было необходимо – запустить руку в его волосы и потянуть за них с того самого
момента, когда я его увидела.
Его загорелое лицо было гладко выбритым и настолько привлекательным, что его
сразу же хотелось поцеловать. Эта маленькая ямочка на его правой щеке, которую я
заметила, была видна, только когда он смеялся. И эта ямочка заставляла его выглядеть
чертовски милым. Я бы удивилась, если бы он был просто очередным гостем или
моделью, приглашенной на эту вечеринку.
Так как я не могла перестать восхищаться им той ночью, в моей голове все это
происходило и с его стороны тоже. Иногда я чувствовала на себе взгляд его темных глаз,
когда не смотрела прямо на него. Мог ли он, и правда, смотреть на меня, в то время как