Любовь всемогущая
Шрифт:
Со временем он победил своего бога и научился держать его в узде. Но познав вкус зла, Пораксус вырвется на свободу, чтобы взять над ним верх. И Брок навсегда станет его рабом.
И он уже ничего не сможет с этим поделать.
Конечно, с первого раза такого не произойдет. Но Брок слишком хорошо знал Дейрдре. Она будет проделывать это снова и снова, пока не добьется своего.
Он уже видел, как это бывает.
Что будет с Соней, если его бог возьмет над ним верх? Очнувшись в донжоне, Брок первое время не позволял себе думать о ней. Но потом и сам не заметил, как это случилось, и с тех пор все его мысли были только о Соне.
Почему он с такой легкостью сдался? Где его хваленое самообладание? Все это так непохоже на него.
Но стоило только представить себе ее лицо, как ему становилось легче, будто мысль о Соне поддерживала его.
Подняв голову, Брок с трудом открыл налитые кровью глаза. За спиной у него высилась скала, которую Дейрдре, пользуясь властью над камнями, заставила изогнуться так, что Брок при всем желании не сумел бы дотянуться до нее. Он даже не мог привалиться к ней спиной и немного перевести дух. А прямо перед ним зиял вход в громадную пещеру. Высеченные в камне ступени винтовой лестницы, ведущей к тому месту, где стоял закованный в цепи Брок, были настолько узкими и так круто уходили вверх, что терялись в темноте. Раньше ему уже случалось тут бывать, правда, тогда Брок просто слетал вниз, не опускаясь до того, чтобы идти пешком.
Он сразу понял, что это и есть то самое место, где томился Фелан. Несчастный мальчишка, которого Айла по приказу Дейрдре заманила в гору. Беднягу держали тут в цепях, пока он не превратился в мужчину, и тогда Дейрдре помогла его богу вырваться на свободу.
Брок отчаянно жалел, что не успел отыскать Фелана до того, как они напали на Дейрдре. Ведь Айла стремилась найти его не меньше, чем Ларина — Малькольма.
Что с ними будет, если ему не удастся вернуться в замок?
«Нет никаких „если“. Мне не суждено выйти отсюда».
Брок сразу это понял. И смирился. Он даже не чувствовал гнева — одну лишь тупую покорность судьбе.
Мысленно он вернулся в прошлое. Ему вдруг вспомнилась девчушка, которая когда-то нравилась ему, — самому Броку было тогда лет восемь, ей не больше шести.
Ина была на редкость стеснительной, но Брок даже в столь юном возрасте умел ценить красоту. Прошло несколько месяцев, прежде чем он сумел привлечь ее внимание. Он и сейчас еще помнил ту робкую улыбку, с которой она смотрела на него своими ясными голубыми глазами.
Помнил он и тот день, когда увидел ее тело, прибитое волнами к берегу реки.
Вторая девушка погибла два года спустя. Мойна во всех отношениях была полной противоположностью Ине. Буйным нравом и беззаботностью она не уступала самому Броку. Если он принимался дразнить ее, уверяя, что ей ни за что не вскарабкаться на скалу, она тут же лезла туда, не думая об опасности. Тогда-то все и произошло. Они как раз забрались на самую вершину, когда земля у нее под ногами вдруг осыпалась, и Мойна, сорвавшись вниз, разбилась насмерть.
Были и другие. Стоило Броку лишь обратить внимание на девушку, как внезапная смерть или несчастный случай обрывали ее жизнь. И каждый раз это случалось через пару месяцев после того, как они начинали встречаться.
Среди членов клана поползли слухи. Родственники и соседи испуганно сторонились его, как зачумленного. Он мог бы поклясться, что слышит, как они перешептываются у него за спиной, гадая, кто станет его следующей жертвой.
Брок постарался забыть о девушках, сменив любовные утехи на ратные подвиги. Он часами упражнялся во владении мечом и вскоре превратился в могучего воина, которым мог бы гордиться любой клан. К несчастью, он и представить тогда не мог, что успехи в ратном деле превратят его в существо, способное внушать один лишь ужас.
Что ж, с горечью подумал Брок, по крайней мере можно утешаться тем, что годы, проведенные в подземелье Дейрдре, помешали ему стать причиной еще чьей-то смерти. Жаль только, он не понял тогда, что проклятие за эти годы не утратило своей силы.
В тот день, когда, поддавшись жалости, он забрал двух крошечных девочек из горящей деревни, ему даже в голову не пришло, что тем самым он вновь бросает вызов судьбе.
Брок встрепенулся — чутье подсказывало ему, что в пещеру спускается Дейрдре. Отогнав воспоминания, он постарался забыть обо всем, кроме ненависти. Когда Дейрдре спустилась по узким ступеням, Брок уже был готов встретиться с ней лицом к лицу.
— Вижу, кровь драу подействовала! — с кровожадной радостью в голосе пробормотала Дейрдре. — И как ты себя чувствуешь?
— Как видишь, я пока держусь на ногах.
Неестественно белые глаза Дейрдре, сузившись, превратились в две щелки. На ней были те же черные одежды, что и всегда, — даже по прошествии нескольких столетий этот цвет оставался ее любимым.
— Я могла бы облегчить твои страдания.
— В обмен на клятву в верности? — насмешливо фыркнул Брок. — Ни за что!
— Какая самоуверенность! — промурлыкала Дейрдре. — Ты ведь провел здесь всего лишь день, Брок. Посмотрим, что ты скажешь, когда пройдут… десятилетия.
— Надеюсь, я до этого не доживу.
Дейрдре улыбнулась жестокой улыбкой. В ней было столько злобы, что по спине Брока поползли мурашки.
— Вне всякого сомнения, мой синий Воин! Если бы не моя магия, ты уже был бы мертв.
— Какого цвета были твои глаза раньше? — вдруг спросил Брок, желая сменить тему. А может, ему просто хотелось позлить Дейрдре… Он не раз замечал, как та часами разглядывает себя в зеркало. И всегда гадал, о чем она думает, когда любуется своим отражением.
Улыбка мгновенно сползла с лица Дейрдре, сменившись злобной гримасой.
— Зачем тебе знать?
— Просто любопытно, — невозмутимо пожав плечами, ответил Брок. — Твои глаза ведь тоже поменяли цвет, верно?
— Как и глаза Воинов. Тебе доводилось смотреть на себя в зеркало после того, как ты отпускал на свободу своего бога?
Брок рассмеялся.
— Мне-то? Конечно. А тебе? Неужели ты не замечала, во что ты превратилась с годами? Так какого цвета были твои глаза? Карие? Голубые?