Любовь всемогущая
Шрифт:
— Но если так, почему он не следил за Броком, когда тот полетел на поиски Сони? — удивился Хейден.
— Может, просто не смог догнать, — предположил Логан. — Или ему это было неинтересно.
Брок озадаченно поскреб подбородок. Он потихоньку начинал понимать, куда клонит Логан.
— И думаешь, ему будет интересно выяснить, куда отправился ты?
Логан пожал плечами.
— Мне кажется, он следит только за теми, кто передвигается пешком.
— Интересно. Я бы не прочь проверить, так ли это. Возможно, Логан ошибается, — вмешался Куин. — Я уже пытался воспользоваться своей силой и поговорить с соколом, но мне это не удалось. Думаю, тут замешана магия.
— Я тоже пойду с Логаном! — вызвался Дункан.
Брок машинально покосился на Йена, его брата-близнеца. Йен с Дунканом, переглянувшись, чуть заметно кивнули — братья явно понимали друг друга с полуслова. Брок хмыкнул — за время его отсутствия связь между братьями стала еще крепче.
— Так и быть, — кивнул Фэллон.
— Как быть? — поинтересовалась Ларина. Следом за ней появились и остальные женщины, едва не падавшие под тяжестью подносов с едой.
Логан, подскочив к Риган, отобрал у нее поднос.
— Мы с Дунканом отправляемся на остров Эйгг.
Соня умоляюще покосилась на Брока. У нее на лице было написано желание быть с ними. Брок с трудом спрятал улыбку. Он и сам подумывал о том, чтобы отправиться на поиски магической таблички.
— Я тоже хотела бы пойти с ними, — не выдержала Соня.
— Нет! — хором рявкнули Брок с Фэллоном.
В комнате воцарилось молчание. Соня оглянулась на Брока, и в ее глазах вспыхнул гнев.
— Послушай, Соня, ты слишком уязвима для того, чтобы так рисковать, — примирительно сказал Фэллон. Остальные дружно закивали. — И потом… ты нужна в замке — ты и твоя магия. И кстати, ты забыла, что тебе теперь придется охранять амулет.
Брок, вздохнув, молча разглядывал стол. Если бы спорить с Соней пришлось ему, он использовал бы другие аргументы. Однако Фэллон прав. Соня слишком важна для них, чтобы подвергать ее жизнь ненужному риску.
И в первую очередь для него самого.
Глава 32
Малькольм внезапно открыл глаза. Он сидел на самой вершине холма. Кругом не было ни души — только голые скалы, поросшие низкорослой травой и вереском. И тем не менее он мог бы поклясться, что слышал, как кто-то окликнул его по имени.
Не оборачиваясь, он пошарил за спиной левой рукой. Пальцы привычно сжали рукоятку меча.
— Ты боишься, Малькольм?
Женский голос… он становился громче с каждой минутой. Ощущение было такое, словно он доносится одновременно со всех сторон. Малькольм не шелохнулся — стиснув зубы, он заставил себя оставаться на месте, хотя больше всего ему сейчас хотелось обернуться.
— Вижу, что боишься, — продолжала женщина. — Но при этом ты даже не пытаешься убежать от меня.
— Покажись! — бросил Малькольм.
Он почувствовал легкое дуновение — воздух всколыхнулся, потом стал сгущаться на глазах, и через мгновение перед Малькольмом появилась женщина, с головы до ног закутанная в черный плащ. Низко надвинутый капюшон скрывал ее лицо. Она подняла руки, откинула его, и у Малькольма перехватило дыхание от ее красоты. Остолбенев, он в благоговейном молчании уставился на незнакомку.
Еще пару месяцев назад он сделал бы все, чтобы очаровать ее, — нашептывал комплименты, восторгался ее красотой — и не успокоился бы до тех пор, пока не затащил ее в постель. Но теперь, когда лицо его было изуродовано шрамами, а правая рука искалечена, Малькольм не стал бы и пытаться. Однако он умел ценить красоту, поэтому позволил себе полюбоваться овальным личиком незнакомки. Высокие скулы придавали таинственной женщине аристократический вид. Губы были слегка тонковаты, на взгляд Малькольма, но благородные очертания рта и огромные глаза производили неизгладимое впечатление. Малькольм внезапно пожалел, что из-за капюшона не видит, какого цвета у нее волосы.
— Кто ты? — ошеломленно выдохнул он.
Незнакомка кокетливо склонила голову на плечо.
— Неужели ты не узнал меня?
— А должен был?
— О да… еще бы! — Женщина отбросила капюшон на плечи, дав ему возможность увидеть белые как лунь волосы. — В конце концов, это ведь я в свое время приказала тебя убить.
Из груди Малькольма вырвалось сдавленное рычание.
— Дейрдре, — прохрипел он.
— Можно подумать, тебя тошнит от одного моего имени, — рассмеялась она.
— Так и есть.
— Однако всего пару минут назад ты любовался мной.
— Да. И мне до сих пор стыдно за себя.
Малькольм пригляделся повнимательнее, удивляясь тому, как он мог считать ее красивой. Проклятие, где были его глаза? Как он мог не почувствовать присутствия зла, которое окутывало ее? Хотя что уж теперь гадать. Итак, Дейрдре в конце концов нашла его. Но зачем он ей?
— Когда-то ты был могучим воином, и твой клан гордился тобой, не так ли? — продолжала Дейрдре.
Малькольм скривился. Во рту возник привкус горечи.
— Думаю, ты и сама убедилась, что все это уже в прошлом. Благодаря тебе, — угрюмо добавил он.
— Это легко исправить. Твои шрамы исчезнут, а рука станет такой же сильной, как раньше.
— И с чего бы вдруг? — усмехнулся Малькольм.
— Ты нужен мне.
Насмешливо фыркнув, он покачал годовой. Как бы ему ни хотелось вернуть прежнюю силу, это явно не стоит того, чтобы продать душу Дейрдре. Малькольм знал, что скорее умрет, чем согласится.
— Этого никогда не будет.
— А если я поклянусь, что оставлю Ларину в покое? Что она останется жива, даже если я нападу на замок Маклауд?
Малькольм закрыл глаза. Он думал о кузине… о том, что она потеряла, и о счастье, которое обрела в объятиях Фэллона.
— Я ведь могу просто заставить тебя, — промурлыкала Дейрдре.
— Тогда почему ты не делаешь этого?
— Все будет намного проще, если ты придешь ко мне по доброй воле. — По губам Дейрдре скользнула улыбка. — Подумай о Ларине. Ты ведь наверняка слышал, что Воины рассказывают о моей горе? Неужели ты хочешь, чтобы твоя кузина там оказалась? Чтобы ее пытали, насиловали?