Любовь – выбор, Любовь – вечность
Шрифт:
– Эм, у меня все неплохо… устроилась в The Washington Post… – я заерзала на месте. Про работу администратором рассказывать было нечего.
– Ничего себе! Мои поздравления! – воскликнул Макс, поднимая бокал вверх.
– Спасибо… – я натянула улыбку.
Лицо парня изменилось, он присел ближе.
– Что не так, Ханна? – с беспокойством спросил он.
– С чего ты взял? – я удивилась.
– Ты всегда морщишь лоб и твой мизинец подрагивает, когда ты пытаешься скрыть свое недовольство… – моё сердце пропустило один удар… еще один…
– Удивительно, что ты помнишь… – не смогла не озвучить я свои мысли.
– Я много чего помню, поверь, – его голос был таким уверенным и таким родным снова.
– Что ж, ты прав… The Washington Post – это отличная перспектива, но совершенно неинтересная, если честно… Никакого творчества, – призналась я, принимая поражение.
– Тогда почему ты там работаешь? – он был искренне удивлен.
– Не знаю, просто привыкла, наверное, к этому месту…
– Прошлая Ханна не допустила бы этого, – он слегка наклонил голову в бок, заглядывая в мои глаза. От этого его волосы упали на лоб, хотелось дотронуться до них…
– Прошлая Ханна в прошлом. И у прошлой Ханны был Макс, – блин, ну почему! Почему всякий бред вырывается из меня!
На удивление Макс улыбнулся.
– Но прошлая Ханна сделала свой выбор. Ей было лучше без меня. А я хотел всего лишь, чтобы она была счастлива, поэтому принял ее решение, – он не отводил взгляд, наблюдая за каждым изменением в моей мимике, от чего контролировать ее было очень сложно.
Мы сидели как два накаленных бревнышка… Тлели… И пылали искрами при каждом неудобном вопросе.
Все внутри меня кричало: «Но я так и не стала счастливой!».
Когда вдруг он встал, поставил стакан на столик:
– Не против, если я разожгу камин?
– Конечно, нет, – я была рада, что он сменил тему.
– Кстати, а где Брюс? Разве он не здесь с тобой? – я была бы так рада увидеть это рыжее чудо.
– К сожалению, Брюс умер, – Макс начал разжигать огонь. А мне стало не по себе… – У него обнаружили сахарный диабет… представляешь? У кота… даже не знал, что такое бывает. Нужно было вкалывать инсулин. Однажды у меня были гости и оставили сладости на столе. Даже не знаю, что его дернуло… но он съел их. Не знал, что это произошло, не вколол вовремя инсулин… В общем-то так и закончилась эта история, – Макс грустно вздохнул.
– Мне так жаль… – прошептала я, порываясь встать, но вовремя себя остановила.
– Мне тоже, – он больше ничего не добавил. И я решила, что лучше сменить тему.
– А как твоя работа?
Время, проведенное за разговорами с Максом, бежало слишком быстро. Он рассказал об успехах своего лейбла и о том, что выкупил долю бизнеса у Тима – теперь они партнеры.
По телевизору показывали «Один дома», я положила ноги на диван и расслабилась… И все же чего-то здесь не хватало. Очень сильно.
– А где же елка? – резко воскликнула я, очнувшись.
– Елка? – Макс подавился сидя на полу и облокотившись головой
– Какое Рождество может быть без елки? – моему возмущению не было предела.
– Ээээ… да как-то думал без нее обойтись… если честно вообще некогда было об этом думать… Да и Рождество уже наступило…
– Ну и что, ты же пробудешь здесь до Нового Года, а значит, мы должны исправить положение! – я была полна решимости и энтузиазма!
– Узнаю свою Ханну! – Макс расхохотался. Свою? Даже три бокала шампанского не смогли скрыть от меня это слово, которое болезненным толчком билось где-то под ребрами.
– Я уверенна, что в отеле нам помогут решить эту проблему, – заверила я его.
– Что ж, если ты этого хочешь, то мы сделаем это, – пробормотал Макс, поднимаясь с пола.
– Ты тоже этого хочешь, вот увидишь! – я вскочила с дивана. А Макс снова разразился хохотом.
Уже через час в номер занесли свежую елку огромного размера, которая пахла самым счастливым Рождеством. Да, именно так мне и казалось. То ли потому что во мне было шампанское, то ли от того, что Макс рядом… но впервые за целый год я была счастлива и беззаботна.
В номере играл новогодний плейлист, в камине тлели огоньки, мы наряжали елку… переглядывались и улыбались друг другу… Не нужны были слова… Лишь его взгляд, чтобы почувствовать, что ему тоже хорошо…
Макс обмотал нашу красавицу гирляндой и зажег ее. В этот момент все и случилось. Комната озарилась светом, проникая в самую глубину моей души… забирая все плохое… Я прихлопнула в ладоши, а Макс обнял меня за талию сзади… И я не хотела, чтобы это прекращалось. Только не сегодня, пожалуйста.
Даже сквозь плотную вязку платья я ощущала как чувственно он нажимает кончиками пальцев на мою кожу… Я облокотилась спиной на его грудь… Осознавая, что помню каждый мускул на его теле… Мы молчали и смотрели на рождественскую елку.
– Нужно повесить бантик на самый верх… Я подсажу тебя… – его дыхание было прямо возле моего уха, обволакивая кожу теплом.
Он приподнял меня на руках, усаживая к себе на шею. И его голова оказалась между моих ног. Все затрепетало от воспоминаний…
Я потянулась к верхушке и нацепила бант. Макс начал пританцовывать со мной на руках и совсем не спешил опускать на землю. Я смеялась и дергала его за волосы, умоляя спустить на землю. Но он лишь покачивался со стороны в сторону под заводную музыку, угрожая уронить меня.
Так и случилось, он споткнулся об елочный шарик, который остался на полу и мы вместе упали на диван. Хорошо, что он был рядом. Макс навис надо мной, сузив глаза… Я провела рукой по его щетине, которую так любила… Наши губы были в нескольких сантиметрах друг от друга…
– Ты, правда, простил меня? – мне было важно знать, что простил.
– Ханна… – его дыхание было тяжелым. И я ощущала знакомую твердость в его паху. Ох… – я ни секунды не обижался и не злился на тебя. Лишь на себя.