Любовь за гранью 5. Изгой
Шрифт:
Изгой увидел, как девушка резко повернула голову, и ее глаза расширились.
– Любовники… – пробормотала она с искренним ужасом, и Изгой криво усмехнулся.
– Вот именно – любовники. А что еще, по-твоему, может связывать актрисульку и вампира?
– Балерину, – поправила его Диана.
– Хоть оперная певица. Не вижу разницы. Ты будешь делать то, что я тебе говорю, и может быть останешься в живых. Все, что ты получишь взамен на сотрудничество – жизнь, и поверь – это немало. Ну как, справишься? Или мне избавиться от тебя сейчас?
Его
– Ты…ты сказал, что мы должны играть любовников. Это будет просто игра или…
Ее голос дрогнул.
– Я еще не решил, – ответил Изгой и вдруг оказался возле нее так близко, что от неожиданности девушка зажмурилась и едва сдержалась от крика ужаса. Он склонился к ее лицу. Губы девушки подрагивали, она побледнела и едва дышала.
Мужчина отпрянул от нее, чувствуя разочарование и злость. Пожалуй, будет адски сложно играть эту чертову роль. А эта смертная настолько его презирает и боится, что вампиры почувствуют этот запах паники за версту.
– Я согласна, – сказала Диана внезапно и открыла глаза. Теперь Изгой удивился – на ее лице решимость и отчаянье, – Но с одним условием.
Брови Изгоя удивленно приподнялись – она ставит ему условия? Это даже становится интересным.
– Каким?
– Когда…когда все кончится, ты вернешь меня обратно, к прежней жизни и навсегда исчезнешь из моей жизни. Никогда больше я не увижу тебя. Поклянись мне в этом, и я сделаю все так, как ты хочешь.
Изгой расхохотался громко, так что стекла задрожали, и зазвенели бокалы в витрине у стены.
– Это и все, чего ты хочешь?
– Да! Это и все, чего я, черт возьми, хочу! Жить нормально и забыть навсегда о тебе и о тех кошмарных тварях, которые тебя окружают.
Ее карие глаза загорелись гневом. Она больше не боялась, она уже преступила ту грань, за которой страх уступает место желанию выжить любой ценой. Инстинкт самосохранения, и Изгой это мог понять. Самое естественное и заслуживающее уважение чувство.
– А самая мерзкая из них, конечно же, я?
Она не ответила, а он снова усмехнулся.
– Поклянись! – потребовала она, смело глядя ему в глаза.
– Ты никто, чтобы требовать от меня клясться! Я никогда и никому не приношу клятв, – Изгой угрожающе на нее посмотрел, – Но я все же сделаю исключение для тебя. Клянусь. Я отпущу тебя, я верну тебе нормальную жизнь. Я даже сотру тебе память, и ты забудешь не только меня, но и все что произошло за все это время.
"Даже больше – я могу вернуть тебя в прошлое, в котором ты меня еще не знала"
Она кивнула, и на ее лице появилось спокойствие, даже умиротворение.
– Что я должна делать?
– Для начала сменить эти жуткие тряпки на нормальную одежду.
Она кивнула, и Изгой решил, что она не так уж глупа, как кажется.
– Тебе бы тоже не мешало сменить гардероб, – тихо заметила девушка.
Изгой невольно повернулся к зеркалу.
"Что с моими вещами не так? Вроде нормально все"
– А как я должен одеваться? – спросил он и пожал плечами.
– Ну не
Изгой не понял, что она имеет в виду, но явно это не комплимент.
Диана осмотрелась по сторонам, и ее взгляд остановился на телевизоре. Изгой никогда не смотрел это изобретение двадцатого века. Знал, что смертные и бессмертные могут часами смотреть на экран этого плоского сверкающего квадрата. Девушка подошла к телевизору, взяла пульт с тумбочки и включила. От неожиданного звука Изгой напрягся. Экран замерцал, и Палач увидел двигающиеся фигуры, изображения людей. Диана что-то нажала на пульте, и на экране картинки быстро сменяли одна другую. Наконец, она остановилась и показала рукой на экран:
– Сейчас одеваются вот так.
Изгой с любопытством смотрел на мужчин, передвигающихся по узкому помосту в странных одеждах, рваных джинсах или костюмах с галстуками.
– Кто они?
– Фотомодели. Они рекламируют одежду. Как видишь, они одеты иначе, чем ты.
Изгой презрительно скривился.
– Я не стану носить этот хлам.
– Твое дело. Я только сказала, а тебе решать. Это ты предложил сделку. Где я буду спать?
– Выбирай любую комнату. Мне все равно. Можешь идти.
Но девушка не торопилась покидать комнату, Изгой повернулся к ней и увидел, что Диана смотрит на него с сомнением:
– Здесь достаточно надсмотрщиков и без меня. Сбежишь – найду, ты же знаешь. Только тогда договор будет расторгнут. Как ты предпочитаешь, чтобы я наказал тебя в случае неповиновения – убил сам или отдал ищейкам?
Он снова повернулся к телевизору и услышал легкие шаги позади себя.
Изгой сел в кресло, взял пульт от телевизора и покрутил его перед глазами, потом направил на телевизор, как это делала наглая девчонка, но картинки на экране не сменились. Он принялся нажимать на кнопки, но телевизор выключился. Изгой потряс пультом, потом постучал о подлокотник кресла.
– Чертова штука, как же ты работаешь? – проворчал он вслух и вдруг услышал смех, звонкий, заливистый. Обернулся и нахмурился. Девчонка стояла на пороге и смеялась. Над ним. Вначале он разозлился, но ее смех был настолько искренним и заразительным, настолько завораживающим, что он невольно заслушался. Оказывается – Палач не помнил, что люди умеют смеяться. Вот так, как она. На ее нежной щеке появилась ямочка, а в темных глазах – искринки веселья. В этот момент ему показалось, что он увидел ее впервые. А она красивая. Если он вообще отдает себе отчет в том, что такое женская красота. Но разве не так называют люди тех, кто их привлекает? Диана привлекала Изгоя и раньше, но сейчас особенно. Ее щеки разрумянились, глаза искрились, ровные белые зубы сверкали за полными чувственными губами. Он даже невольно тряхнул головой. Может это сумерки играют с ним шутку? Ведь еще вчера она казалась ему не более чем очередной жертвой, которую нужно прикончить, и чем быстрее, тем лучше. Девушка подошла к нему и взяла пульт из его рук.