Любовь земная
Шрифт:
– Знаешь, я раньше тоже так думала, но на самом деле все не так, как себе представляешь...
– Это точно... – задумчиво ответил он. Его глаза наполнились светлой грустью и я тонула в них.
– Ты здесь работаешь? – поспешила я отвлечь его от грустных мыслей.
– Пока да...
– А потом?
– Не знаю, не от меня это зависит...
– Ты живешь с семьей?
– Нет, но они все равно всегда со мной.
–
– У меня нет мамы...
– Извини, - смущенно проговорила я, отмечая про себя, что сегодня почему-то говорю не те вещи.
– Ничего, - он слегка улыбнулся.
– Что ты любишь? – это был первый вопрос, который задал Данила.
– Литературу, музыку, дождь, путешествия... Много чего... А ты?
– А я люблю свою работу и закаты. Люблю, когда солнце уходит за облака, и они становятся розовыми... – он осекся, как бы боясь показаться смешным.
– Кого ты любишь больше всего на свете? – таким образом я решила выяснить есть ли у него подруга. Это было так по-детски глупо, но делать было нечего, прямо спросить я побоялась.
– Отца и... – он замолчал.
«Иии», - протянулось в моем сознании. Я смотрела на него, ожидая ответа. Он поднял глаза и посмотрел прямо на меня. Я вопросительно подняла бровь.
– ...И есть еще один человек...
– Девушка?
– Да, но это не то, что ты можешь подумать... Это не такая любовь...
– А какая?
– Я не могу объяснить...
– Ты давно ее знаешь?
– Да, очень.
– Может ты просто не хочешь признаваться, что любишь ее именно той самой любовью? – говоря это я подумала, что может опять сказанула лишнего.
– Нет, я не могу любить ее той самой любовью, как ты говоришь...
– Почему?
– Не могу, - он начал нервничать, но я не увидела ни капли злости в его безбрежных глазах.Было такое ощущение, что этот человек вообще не способен злиться.
Я не знаю, сколько чашек кофе мы выпили, с ним было так легко и хорошо. И я словила себя на мысли, что с удовольствием поцеловала бы его. В последнее время меня эти мысли вообще не посещали. И будь сейчас передо мною один из тех нагло-самоуверенных мачо, я бы с легкостью сделала это, но в данной ситуации это казалось почти нереальным. Но от своих идей я просто так никогда не отказывалась, наверное поэтому в свои двадцать два я ездила на своей машине, в своем деловом костюме... «и сбивала симпатичных мальчиков», - проговорил задорных внутренний голос, и я улыбнулась ему.Я его знала, и знала вестником чего он является. Я была в предвкушении, сгорая от нетерпения и его взгляда.
– У тебя красивая улыбка, - сказал он и покраснел.
«Ого! Вот это да! – подумала я.
– Это не просто так. Сказать такое – для него это подвиг!»
Но вслух сказала лишь «спасибо».
– Ты любишь город? – допивая очередной кофе спросила я.
– Да, но иногда я от него устаю.
– Я тоже... Поехали, я покажу тебе одно место...
– Я не могу, я должен увидеть отца, он меня ждет...
– Мы быстро... – не унималась я.
– ... Я не должен был ехать... – говорил лн, когда мы уже подъезжали.
Я лишь усмехнулась в ответ.
– Сегодня был тяжелый день для нас обоих, «кусочек природы» не помешает.
Я пробиралась по знакомой тропинке глубже в лес, он шел следом.
– Ну вот, пришли, - оставляя последний куст позади проговорила я.
Он остановился, огляделся вокруг. Было видно, что вид его впечатлил.
Мы стояли возле холма, позади нас шумел лес, а впереди простирался зеленый луг, который встречался с небом где-то там, за десятки километров отсюда.
Я присела на траву, отметив про себя, что будет с моим костюмом после такового беспечного действия. Но это будет волновать меня потом, завтра, в моей настоящей жизни.
– Садись, - позвала я его.
Данила присел рядом и облокотился о склон холма. Я почувствовала его присутствие, почувствовала его рядом. Я подвинулась ближе к нему, так что его плечо касалось моего плеча. Он поежился, но не отодвинулся в сторону. Это меня обрадовало и придало мне смелости. Небо розовело, а там, у горизонта, начинало становиться золотым. Приближался закат. Мне было так хорошо молчать с ним. Солнце опускалось все ниже и ниже. Становилось прохладно, и мне очень хотелось закутаться в его мешковатую байку.
– Холодно... – проговорила я с намеком, но он молчал. – Закат, как ты любишь, - добавила я повернувшись к нему.
– Да, красиво, - повернул он голову и одарил меня своим взглядом.
У меня на лице, наверное,т было написано слишком многое, потому что он смущенно замер. Я потянулась к нему. Он оставался неподвижен. Я аккуратно, несмело дотронулась к его сжатым губам. Он дрожал, но не двигался. Я прижалась сильнее, он закрыл глаза. Я запустила руку в его черные как ночь волосы. Он несмело подался ко мне. Я начала его целовать. Он все также не двигался, но по его дрожи я могла понять, что он чувствует. Я обняла его другой рукой, и он сдался, он начал отвечать на мои поцелуи – робко, несмело... Потом вдруг отпрянул, посмотрел на меня испуганными глазами, встал и быстро зашагал в сторону леса.
– Данила!
– бросилась я за ним. – Извини...
Я догнала его и зашагала рядом.
– Извини...
– Ничего, это ты извини, но.. прошу тебя... не делай так больше...
– Хорошо, - тихо сказала я, смотря на его губы, выговаривающие эти слова, и не верила себе.
До машины мы шли молча. Тишину нарушила я:
– Пойдем в кино...
– Что??? – опешил Данила.