Любовь жнеца
Шрифт:
– Простите, Ален…
Рухнув на пол, она потеряла сознание. Дрожащими руками жнец попробовал набрать номер телефона скорой, но пальцы не слушались его. На ватных ногах мужчина выбежал в гостиную, сам не зная для чего. Вновь попытавшись набрать номер скорой, он выкрикнул в трубку адрес и побежал обратно на кухню.
Подскочив к девушке, он выдернул нож из её живота, после чего прислонив к ране полотенце, взмолился. Впервые в жизни он понял, как на самом деле ему дорога Карен, что любовь, это не просто привязанность – это кислород, без которого жить невозможно. Рядом с ним все это время стояла госпожа Смерть. Он видел её самодовольную улыбку, она ликовала
========== Глава 4. ==========
На огромном постаменте стоял человек в черном костюме. Его лицо было сосредоточенным, серьезным, а взгляд до боли глубоким, проницающим во все тайные закоулки души. Этот мужчина во снах звал Алена за собой и теперь, когда в очередном сне жнец протянул руку, тем самым перейдя под его покровительство, он впервые заговорил.
– Здравствуй Ален, - прогудел его мягкий голос, разливающийся эхом по всему серому помещению, в котором не было ни стен, не пола, ни потолка. Лишь видимость опоры, которая внушала недоверие, но которой хотелось верить.
Ален молча кивнул не зная, можно ли ему говорить и вообще в состоянии ли он это делать, так как он не чувствовал своего тела. Мужчина, приподняв брюки, присел на корточки, и внимательно рассмотрев жнеца, улыбнулся.
– Ты ведь не знаешь кто я?
Ален попробовал заговорить, но его рот словно сшили плотными нитями, крепко их затянув. На странность жнец не чувствовал страха, или неудобства от того, что он не чувствует тела, или не может произнести и звука. Сознание было словно в прострации, но в то же мгновение, он все прекрасно понимал и осознавал реальность происходящего.
– Я твоя свобода, твоя сила, твой разум и твой кошмар…
Образовалась полнейшая тишина, которая давила со всех сторон на Алена. Он не мог думать не о чем, кроме как о риске потерять Карен, ведь госпожа не остановится на этом и решит добить девушку, тем самым отомстить жнецу.
– Ты познал светлое чувство, которое не позволило тебе напиться сладким ядом твоей госпожи, - продолжал говорить мужчина.
– Её суть, её внешний вид, её жизнь зависит лишь от жнецов, таких же черных вестников, которые, как и ты не могут понять, что же с ними происходит. Ты знал, что можешь не испытывать боль, пропуская души? Ты знал, что пропускал их прямиком в чистилище, не давая шанса им реинкарнировать и придти в виде новой жизни? Ты знал, что госпожа словно падальщик собирает боль вестников и питается этим, создавая свой непорочный образ?
Мужчина щелкнул пальцами и Ален в один миг почувствовал тело, и тут же шумно вдохнул воздух, которого оказывается, так не хватало легким. Отдышавшись, жнец поднял глаза на мужчину и, нахмурившись, спросил:
– Я служил червоточине?
– Именно ей, - довольно кивнул собеседник. – Ты умен, раз так быстро догадался, что не госпожа тебя вела все это время, а червоточина, которая порождает в мире людей смуту, раздор и страдания. Вы её руки и вами она действует не одну сотню лет.
– Почему только я узнал?
– Не только ты. Есть еще жнецы, которые знают тайну червоточины и несут в мир жизнь, свет и любовь. Ты долго не решался, так как не верил в то, что люди могут быть счастливы, но ты не думал о том, что счастье можешь ковать ты сам.
– Что вы имеете в виду? – окончательно выпрямился Ален.
– Ты будешь нести жизнь, ты больше не черный вестник, ты рыцарь света и ты обязан хранить веру самому себе. Не искушайся перед гнилыми червоточинами, и ты увидишь их истинный лик.
Ален почувствовал, как пол под его ногами резко обрушился, и он полетел в темноту, которая оборвалась резким светом, который в одну секунду донес ему всю правду, которая так долго таилась на расстоянии вытянутой руки. Не было в мире никакой госпожи, была лишь тьма и свет. Тьма пожирала боль, страдания, все ужасные мирские чувства. Свет был сам он, но он долго был в тени, и теперь настало время вернуть все на свои места. Открыв глаза, мужчина осознал, что все это время он спал у кровати Карен, которая проснувшись, заплакала.
Девушка не видела Алена, она его не увидит больше никогда, его не увидит больше никто. Мужчина стал лишь образом, который когда-то навещал людей во сне, предвещая светлые перемены в их будущем. Ален не расстраивался, он был счастлив, что исправил все ошибки, которые допустил он, решив повиноваться госпоже.
Тогда рыцарь света, склонившись над Карен, поцеловал её в лоб, словно следуя по пути, на который наставил его мужчина в черном. Закрыв глаза, он на мгновение почувствовал, как в палате накалился воздух, и сжалось пространство, но он понимал, что так должно быть. Он исправил все свои ошибки.
Дверь в палату распахнулась, и внутрь забежал мужчина с взъерошенными русыми волосами. Подскочив к девушке, он начал расцеловывать улыбающуюся девушку.
– Карен, милая, ну как же так?
Девушка провела рукой по его щеке.
– Мне приснился ужасный сон, что ты погиб, погибли мама папа, все… Мне было так страшно, пока не пришел тот странный мужчина… Он сказал, что все лишь сон и когда я проснусь, ты придешь ко мне. Стив, я люблю тебя.
Мужчина улыбнувшись, прижался к девушке. Ален молча вышел из палаты и, пройдясь по коридорам уже не его клиники, вышел на улицу, где его встречала она. Госпожа Смерть предстала перед ним в своем истинном обличье, которое так долго скрывалось за внешностью прекрасной девы. Сгорбленная старуха, с погасшими от старости и злости глазами. Въевшиеся в сухую кожу морщины местами были больше похожи на огромные борозды, порывшие всю её кожу. Сверкая злостным огоньком в глазах, она произнесла своим скрипящим, словно старая ель голосом:
– Ты покинул меня.
Ален улыбнувшись, подошел к старухе и, склонившись, поцеловал её в лоб, так как больше он не мог говорить. Его прикосновение было подарком, которого заслужила эта запутавшаяся в жизни червоточина. Ален больше не мог быть среди людей, и он не мог быть среди существ. Теперь жнец стал рыцарем света, несущим в мир любовь и чистоту бытия. Он не жалел о своем выборе, он был счастлив, что любил Карен и теперь он готов был позабыть о себе, радуясь тому, что девушка вновь любима, любима тем, кто так долго ей дорожил и теперь будет крепко держать в объятиях, не упуская из рук.
Червоточина удивленно моргнула глазами, впервые почувствовав прикосновение света. Она была поражена чистотой души своего жнеца и теперь поняла, что не в силах была удержать его, так как Ален был предназначен для того, что бы творить, а не забирать.
Кожа старухи стала медленно разглаживаться, сутулость больше не кривила спину, а глаза вновь зажглись жизненной силой. Посмотрев в след уходящего жнеца, она услышала тихое дуновение ветра: «Я не зол на тебя, я благодарен». Улыбнувшись, уже помолодевшая госпожа осмотрела себя в витрину, не веря своим глазам. Это был подарок её жнеца, того, кого она полюбила и того, кого будет любить теперь все свое бренное существование.