Любовь Зла или Осторожно! Отвергнутая ведьма
Шрифт:
– Алекс, милый, - захныкала Линда, вдруг принявшая невинно-смеренный вид.
– Выпусти меня отсюда, пожалуйста!
– Милый?
– Кэссиди озадаченно-подозрительно посмотрела на опекуна.
– Что здесь произошло, Кэссиди?
– задал он ей свой вопрос, проигнорировав её.
– Она угрожала наградить меня спотыкачом на всю жизнь, а мне этого совершенно не хотелось.
– пожала плечами Кэссиди.
– Ещё она пообещала сделать её лысой и бородатой!
– подсказал кто-то из толпы.
– Линда?
– Александр недоуменно взглянул на покрасневшую как помидор девушку.
– Алекс, она мне
–
девушка смотрела на него огромными невинными глазами.
– Кэссиди по достоинству оценила театральное представление змеюки и потому громко фыркнула.
– Ну и врунья же ты! Ну и актриса!
– И как упала! Юбка задралась до ушей! Такое зрелище! Ням -ням-ням!
– просветили Алекса некоторые молодые люди из толпы, находящиеся под самым сильным впечатлением от увиденного.
– Она не врунья!
– кричали другие.
– Она упала! Мы видели!
– Не делала Кэсси ей подножку!
– вступилась за подругу Пенелопа.
– Она просто присела!
– Присела прямо на дороге?
– скептически уточнил Алекс. Кэссиди видела, что он в очередной раз её уже осудил и признал виновной.
– Да, присела прямо на дороге!
– с вызовом сообщила она ему.
– Мне что-то в глаз попало, и я пыталась найти зеркало, но не смогла найти его на ходу, вот и присела...
– Алекс, я надеюсь, ты не веришь ни единому её слову! Ты же знаешь, сколько всего я от неё вынесла, пока встречалась с Ричардом! Ты же прекрасно знаешь, какая она заноза в заднице! И насколько она избалованна и испорченна!
Зеваки не просто откровенно наслаждались зрелищем, но с каждой секундой их становилось всё больше и больше, потому что они активно рекламировали в социальных сетях это увлекательное, по их мнению, шоу. Однако всех их ждал облом, потому что досматривать это шоу до конца они были вынуждены издали.
– Уважаемые сочувствующие, болеющие и просто зеваки!
– обратился Александр Каролинг к студентам.
– Для вас шоу закончилось! Бегом на занятия! И чтобы я два раза не повторял! Потому что те, кто не поймёт меня с первого раза, будут пересдавать мне демонологию, пока не будут её знать так же хорошо, как и я. А это в принципе невозможно, надеюсь, вы все понимаете это?
Студенты были чрезвычайно и явно разочарованны. Однако, никому даже в голову не пришло - ослушаться. И это было, во-первых, потому, что демонология - являлась обязательным предметом любой специальности УМИ и преподавалась все семь курсов. Во-вторых, все знали, что декан факультета демонологии угрозами, которые не собирается выполнить, не разбрасывается. И, наконец, в -третьих, все, действительно, понимали, что знать столько же о демонах, сколько знает Александр - нереально.
– Кстати, это и вас касается, - обратился Каролинг к своим агентам.
– Идите, займитесь своими прямыми служебными обязанностями, а я здесь сам разберусь.
Как только толпа разошлась, и на тротуаре остались только непосредственные участники «шоу» Александр, ссылаясь на то, что он сейчас чрезвычайно занят, потребовал от Кэссиди выпустить Линду и её друзей из тролльих клеток.
– Кэссиди, ты же прекрасно знаешь, что мне сейчас не до твоих выходок, поэтому, пожалуйста, - припечатал он её недобрым, крайне раздраженным и весьма многозначительным взглядом.
– Только после того, как они поклянутся мне, что не станут навлекать на меня порчу, -выставила условие девушка, скрестив на груди руки. Александр, хотя и счёл это требование чрезмерным, полагая, что Кэссиди излишне драматизирует (так как был абсолютно уверен, что Линда и тем более её друзья не собирались причинять ей вред), тем не менее, предложил всем четверым «заключенным» поклясться, что они не станут навлекать на Кэссиди порчу. Тем деваться было, естественно, некуда и поэтому они поклялись. Кэссиди всё тем же щелчком пальцев деактивировала заклинание тролльей клетки.
– Я могу идти на занятия или.?
– она вопросительно посмотрела на опекуна, который в ответ равнодушно махнул рукой, слегка качнув головой в сторону учебных корпусов, подразумевая тем самым, что да, ей следует идти на занятия.
Кэссиди и Пенелопа сделали уже несколько десятков шагов в другую сторону от Александра, когда Кэссиди решила, что всё с неё хватит, отныне ей совершенно плевать на то, что думает о ней Каролинг. Поэтому она решительно развернулась и направилась к опекуну, который в этот момент как раз разговаривал с Линдой: - ... значит, договорились, сегодня в семь вечера я заеду за тобой ...
– говорил он ей с заговорщицки -соблазняющей хрипотцой в голосе.
– Что тебе Кэссиди?
– его голос мгновенно посуровел.
– Аудитория 12А «Теория Трансмутации», где это?
– без предисловий выпалила она, неприятно пораженная тем, что только что услышала. И если добавить к этому еще и «милый», то картина была, к сожалению, более чем ясна.
– У тебя в крайней правой колонке в расписании, вот здесь, - он ткнул пальцем в листок, -стоят цифры Ю37. Так вот они означают, корпус 3, южные ворота, этаж 7. Это четвертое здание, если считать вот от этого, - он кивнул на здание, которое было напротив них.
– Угу, спасибо, - буркнула она и поспешила ретироваться к ожидавшей её подруге.
– Кэссиди, кстати, в следующий раз, записывай, если настолько плохо с памятью!
– раздался в её голове его насмешливо-раздраженный голос опекуна.
– Ну, что за человек!
– пробормотала себе под нос девушка.
– Всегда последнее слово должно остаться за ним!
– Вот это мы понимаем - незабываемый первый день в УМИ!
– приветствовали её уже знакомые ей брюнетка и блондинка.
– Вообще-то это мой второй день в УМИ, -огрызнулась она.
– Но вы совершенно правы, такое вряд ли забудешь, как впрочем, и падение в фонтан!
– Ого, какая ты злопамятная!
– улыбнулась Мелисса.
– Настолько злопамятная, что мы тебе даже как свидетели не нужны?
– Как свидетели?
– переспросила подошедшая Пенелопа.
– Как свидетели чего?
– Как свидетели того, что мы видели, что она, - Лорел кивнула на Кэссиди, - этой стерве Торчвуд, подножку не подставляла.
– Такие свидетели нам нужны!
– радостно заявила Пенелопа.
– Я кстати Пэн, -улыбнулась она девушкам.
– Свидетели? А что произошло? Что мы пропустили?
– обернулись на их голоса два симпатичных парня, шедших мимо. Один из парней был загорелый, русоволосый и голубоглазый, второй был темнокожим, кареглазым и с черными курчавыми волосами.