Шрифт:
После того как Алексею пришлось провести некоторое время в камере следственного изолятора, по подозрению в убийстве собственной подруги и семьи автомобилистов, в которую он, якобы, въехал, ему захотелось написать статью о каком-нибудь жутком преступнике или маньяке. Выйдя на свободу, он дал себе время отдохнуть буквально пару дней, так сказать прийти в себя, после чего начал полномасштабные поиски. Как на зло не одно дело его не заинтересовывало, да и зверских убийств у преступников, чьи анкеты он просматривал, как таковой не было. Все было какое-то скучное и однообразное, до той поры, пока Алексей не перешел к просмотру дел людей, находящихся под наблюдением психологов. Здесь ситуация обстояла гораздо интереснее, его увлекало одно дело за другим, он продолжал откладывать одну папку за другой, пока огромная стопка не закончилась. По мере того, как Алексей проверял выбранные дела, люди оказывались либо погибшими, либо умершими. Преступники могли находится на другом конце страны, либо попросту в бегах. Когда список
Находясь под следствием, Ольга Александровна призналась в том, что убила более пяти человек собственноручно, перед этим она их склоняла к самоубийству, после чего сама же убивала, а затем закапывала трупы в общую яму. Убийства происходили с периодичностью примерно раз в год, получается, что в этом тихом городке пять лет подряд пропадали мужчины, и этого никто не замечал.
– Хорошенькое дело – подумал Алексей, листая страницу за страницей. Но все-таки он считал, что обстоятельства дела куда интереснее, зачем молоденькой девушке заниматься преступлениями, одной? В этом деле явно было много недосказанности. Алексей чувствовал, что ему может попасться в руки замечательный сюжет, который всего-то надо самому развить. Ему стоило всего-навсего поговорить с этой Ольгой, выяснить настоящую причину, по которой она шла на убийства. В его распоряжении оказалась информация, что Толмачева Ольга находится в психиатрической клинике для душевнобольных в одном из домов реабилитации Владимирской области. Это не могло не радовать, ведь, ехать пришлось всего лишь в соседнюю область. Сайта, телефонов и другой контактной информации об этой психиатрической клинике в свободном доступе не имелось, на телефон, указанный в деле, никто не отвечал. Пришлось ехать наобум среди недели, опять же захватив с собой лишь бумагу для письма. Остальное Алексею было без надобности, побывав один раз по ту сторону забора, он чувствовал, что может без труда жить самой аскетичной жизнью, которую только может представлять обычный человек. Дорога заняла несколько часов, арендованное авто неслось по свободной трассе, не обращая внимания на предупреждающие знаки. Навигатор молчал, камер не было, значит в скорости можно было себе не отказывать.
По обе стороны дороги проносились густые, красивые леса, Алексей впервые с момента своего освобождения увидел их снова. Будто заново испытав те чувства, которые холодили душу, он вцепился в руль и сильнее вжал в пол педаль газа. Двигатель заревел, накручивая обороты. Дорога, ведущая к психиатрической клинике сворачивала с федеральной трассы прямиком в чащу, дальше по бетонным плитам надо было проехать еще в районе двух километров, прежде чем машина подкатила к откатным воротам. Территорию клиники для душевнобольных отделял трехметровый металлический забор с колючей проволокой у самого верха. Безопасности здесь, по всей видимости, отдавали первостепенное значение. Проехать мимо заспанного охранника не составило проблем, тот задал Алексею пару вопросов и открыл ворота, объяснив, куда тому сейчас необходимо двигаться. Дорога из бетонных плит сменилась обычной грунтовой тропкой. Мужик не просто так десять минут объяснял Алексею маршрут движения, на пути встречались развилки, одна из них вела к котельной, по крайней мере об этом говорил указатель. Стоя на очередном перекрестке, Алексей увидел, как другая тропка ведет к реке, скрывающейся за высокими елями. Здание психбольницы было еще советского образца, с тех времен тут осталось все, что нельзя было поменять на бюджетные деньги. Облупившиеся стены, обшарпанная бледно-желтая краска. Еще стеклянные окна в деревянных рамах за металлическими решетками. Такого же вида вход и грузная, тяжелая дверь. Алексей оставил машину на импровизированном месте для стоянки и направился ко входу. Зайдя во внутрь, он ощутил приятный аромат свежевымытых полов и вкусно пахнущего химического средства.
– Вы к кому? – спросила пожилая женщина, сидевшая у входа.
– Я к Толмачевой Ольге – ответил Алексей спокойно.
– Родственник? Время для посещения у нас написано на доске документации, сегодня никого не принимаем – проговорила старушка, показывая на стенд возле себя.
– Я юрист, адвокат – запнулся он.
– Подождите, сейчас узнаю – недовольно сказала она, прежде чем встать. Женщина постучалась в один из кабинетов, которые располагались в длинном коридоре, стоящем поперек входа. Алексей подошел ближе к маленькому окошечку регистратуры. Внизу у пожилой дамы лежали очки, журнал с открытыми на странице кроссвордами и маленький бейдж с написанными печатными буквами «Сафонова Людмила Петровна». Из личного опыта Алексей знал, что расположить к себе человека можно, обращаясь к нему уважительно по имени, вместо пресловутых «Вы, извините, не подскажите» и тому подобных. Когда медсестра
– В общем у вас сегодня встреча никак не получиться, вы приехали слишком поздно. Ждем вас завтра – сказала медсестра.
– Людмила Петровна, неужели нельзя увидеться с ней сегодня? – уточнил Алексей со всей вежливостью.
– Как? Кто? Я, во первых, Светлана Георгиевна, во вторых, главврач и так не в восторге, что к Оленьке порой норовят заскочить мелкие журналисты. Я надеюсь вы не из этих? – она посмотрела на Алексея ледяным взглядом.
– Нет, ну что вы – ответил Алексей, сжимая в руке папку с чистыми, как его намеренья, листами.
– Вот и прекрасно, а то мы даже перестали ее на улицу выпускать. Не хочет она о своем разговаривать. Вы уж там постарайтесь – пригрозила она Алексею высохшим пальцем.
– Обязательно – ответил он.
– Во сколько могу приехать? – спросил Алексей.
– Всё на стенде. Вон, доска документации, для меня что-ли весит? Часы приема, выходные дни и среда с десяти до четырнадцати – пробормотала она.
– Хорошо, спасибо большое – поблагодарил Алексей и вышел на свежий воздух.
Лес и роща, в которой располагалась больница, полностью просвечивались лучами яркого солнца. Оставшийся день надо было посвятить чему-нибудь полезному. Сидя в машине, Алексей прибрал валявшиеся документы, листы бумаг с заметками, планом стандартного допроса и тому подобного. Не найдя другого способа, как с пользой провести время, Алексей улегся на заднем сидении, закрыл двери на всякий случай и заснул. Сон был хорошим, крепким, один в машине на охраняемой территории.
Проснувшись от стука по стеклу, Алексей приоткрыл глаза. На него смотрел охранник, вылезший из своей будочки.
– Ночевать у нас собрался? – с долей юмора спросил он.
– Нет, завтра с утра приеду – сказал журналист, начиная собираться.
– А. ну, давай, давай – усмехнулся сторожевой пес и пошел обратно к себе.
– Чего ему стоит меня в машине здесь оставить? – не понимал Алексей трудностей собачей жизни. Сейчас ему придется искать себе место, где переждать ближайшие несколько часов, а потом и саму ночь. Интернет не работал, связь в лесной глуши вообще не ловила, если на трассе перед тем как съехать в сторону еле как горела одна полоска связи, то сейчас не было не одной. Значок интернета был зачеркнут крестиком, а внизу светилась надпись «Только экстренные вызовы».
– Прекрасно, нет ну, просто прекрасно – злился Алексей, выезжая с территории психбольницы.
– Бардак развели в своем дурдоме! – не переставал ругаться журналист.
Вспоминая по памяти, где может находится ближайший населенный пункт, Алексей припоминал лишь те, что он оставил сотней километров позади, пока гнал сюда, чтобы успеть до обеда. Придорожных супермаркетов он тоже не припоминал, пока ехал по абсолютно пустой трассе. Благо, еще будучи в Москве, он захватил с собой сок и пару зеленых бананов, которые теперь составляли весь его рацион на ближайшие обед ужин и завтрак.
– Ладно – махнул он рукой, вспоминая еду, которую давали в СИЗО. Поначалу он изнемогал от голодовок, которые сам себе устраивал. Как это бывает у непривыкших к подобного рода продуктам, удобоваримым в первые дни казался только хлеб, даже компот, который по факту варили из свежих фруктов, в основном яблок, был отвратителен не только на вкус, но и на вид. От таких воспоминаний есть расхотелось окончательно, выезжать никуда в поисках ближайшего супермаркета не было ни малейшего желания. Спрашивать у охранника, где находится ближайший населенный пункт, Алексей не хотел, к тому же бензина, как на зло, оставалось проехать чуть-чуть и до заправки, так что наматывать километраж смысла не было.
Алексей почти смирился с тем, что ему придется ночевать в лесу. В конце концов с момента его предыдущих приключений прошло больше полугода, однако давние страхи давали о себе знать. Воспоминания из прошлого всплывали один за одним, пусть и размытые, но они были. Найдя место, откуда лес просматривался во все стороны минимум метров на пятьдесят, водитель заглушил двигатель и вышел из машины. Природа так и манила своей красотой, сосновый бор, возле которого Алексей оставил автомобиль, был покрыт мягким мхов, здесь пахло хвоей, шишками и немного лесной влажностью. Тишина, большой дороги не было слышно, под ногами проваливался пушистый, словно подушка мох. Не кусочка мусора, фантика или какой бутылки. Сюда, по всей видимости, люди еще не добрались. Алексей огляделся в поисках грибов, но ничего поблизости не нашел. Тогда он развернулся и направился к машине. Проспав практически до позднего вечера, Алексей проснулся, озираясь по сторонам. Солнце давно перевалило за горизонт, на лесные окрестности опустилась мгла темная, пустая и холодная. После усиленного дневного сна прилечь вовсе не хотелось, при всем желании Алексей не мог спокойно заснуть, не прислушиваясь к звукам вокруг машины. Где-то поддувал ветер, где-то падала ветка, с хрустом ломаясь о землю. Но у Алексея, как на зло, ни в одном глазу, сидя на водительском, он то и дело оборачивался на звук, вглядываясь в запотевшее стекло. Наконец, ему удалось провалиться в сон, после продолжительного сиденья в кресле с закрытыми глазами.