Любовь звёздного принца
Шрифт:
Я судорожно вздохнула, пытаясь подавить непонятно откуда взявшийся ком в горле. Воспоминания о последней ночи на Архипелаге Триммади обрушились на меня. Так, вдох-выдох-вдох… Запах Эмиля проникал всё глубже. Я была готова разрыдаться и во всём признаться Оливии. Хотя почему признаться? В чём моя вина? Я лишь не заметила опасность в то утро.
— Что вы тут делаете? — резких голос выдернул меня из воспоминаний. — Мама? Лю?
Я повернулась к дверям: Аббас стоял, облокотившись о косяк. Его губы сжались в тонкую линию, брови у переносицы,
— Я показывала Лю комнату. Если, — голос Оливии дрогнул, — Эмиль не вернётся, то я предлагаю эту комнату для вашего ребёнка.
Не знаю, что сильнее меня ударило. Отчаяние в её словах, что Эмиль не вернётся. Отчаяние, которое передалось и мне. Или мысль о ребёнке.
Меня будто хлестнули кнутом. Ребёнок? Да, никогда на свете! Я скорее убью Аббаса! Главное, пока стража не убьёт меня, рассказать, где искать Эмиля.
Вдох-выдох-вдох-выдох. Никто не умрёт, я найду выход.
— А если вернётся? — спросил Аббас.
— Я получила сообщение, — с трудом ответила Оливия. — Похоже, «Феникс» нашли, и его постигла та же участь, что и корабль Мустафы. Даже если информация подтвердиться, мы объявим об этом после свадебной церемонии.
— Извините, это всё так… — подобрать подходящих слов я не смогла и выбрала самый лёгкий путь: — Я пойду к себе.
Я проскользнула мимо Аббаса и быстро пошла к себе. Вдох-… Я задержала дыхание. Вместо выдоха я была готова выть. Нет, я не расплачусь, я смогу!
Вот и дверь в мою комнату.
Я отмахнулась от Вэл и влетела в спальню, захлопнул дверь перед её носом.
Прижалась к двери спиной и почувствовала, что ноги отказываются меня держать. Я осела на пол. Вдох-выдох. Вдох-выдох. «Улечу сегодня же», — решила я. На «Молнии» наверняка есть звёздный атлас с симулятором. Сделаю расчёты по пути. Ошибка может обойтись слишком дорого, но это единственный шанс!
21.4
— Госпожа Лю, — Вэл постучала в дверь спальни. — После обеда прибывают первые гости. Господин Аббас передал, что вы должны блистать.
Почему-то в голове тут же всплыло ругательство, первым услышанное от Эмиля. Внутри всё сжалось. Я глубоко вдохнула и ответила:
— Скоро выйду.
Меня ждал душ, а затем очередное платье.
После обеда мы собрались в том самом зале, где я упала в обморок. Вэл постаралась: слой каких-то косметических средств сделал мою кожу цветущей и спрятал опухшие глаза. Я старательно улыбалась, положив руку на локоть Аббаса. Про себя я считала часы до ночного побега.
Когда, казалось, уже все гости прибыли и были представлены, дверь в зал распахнулась и вошла новая группа людей в плащах с капюшонами. «Представители религиозного культа», — подумала я и вздохнула.
Один из новых гостей сделал шаг вперёд и скинул капюшон.
— Помощник Искин, — я вздрогнула,
Командир протянул мне ком. Я сразу его узнала. Тот самый ком, который остался у Эмиля в кармане. Это могло значить только одно. Аббас обманул меня!
Я почувствовала приближающийся приступ тошноты. Вдох-выдох, чтобы не тряслись руки. Я повернулась к Аббасу. Как я давно мечтала об этом. Первый удар заставил согнуться его пополам. Только вместо облегчения, которое рисовалось в моём воображении, внутри меня рос комок боли.
— Ты всё это время лгал мне, — удар. Комок заполним всю мою грудь. — Ты убил его. — удар. Боль заполнила желудок. Удар. — Ты…
— Любовь, остановись, — услышала я сквозь кокон горечи, окутавший меня уже с головы до ног. Я занесла руку для очередного удара и почувствовала, что меня кто-то обхватил сзади. Я ловко развернулась, готовясь нанести удар новому противнику. — Любовь, подожди.
Передо мной стоял Эмиль.
— Ты жив? — только и смогла произнести я. Боль и ярость мгновенно схлынули, и неожиданно для себя я разрыдалась.
Глава 22. Эмиль
Эмиль откусил сухой паёк и стал медленно жевать.
— Пайков хватит лет на двадцать, — в голове всплыл спокойный голос старшего брата, Аббаса. — Топлива хватит на автоматическое выравнивание орбиты. Не трать топливо напрасно, не пытайся изменить маршрут. Ты мой брат, я буду знать, где ты, и обязательно за тобой вернусь или пришлю ещё еды.
Утешало только одно: Любовь была цела. И пусть последнее, что Эмиль видел, это как брат собственнически обнимает его жену, но знать, что она жива — утешение. Мужчина отложил недоеденный паёк на стол и встал. Что-то стукнуло по ноге в кармане.
Эмиль сунул руку и достал браслет со сломанным ремешком. Любовь носила его, не снимая. Мужчина поднёс браслет ближе к лицу и почувствовал аромат девушки. Он вдохнул и тут же вспомнил последнюю ночь на Архипелаге Триммоди.
Глупо, но он тогда хотел признаться, что это лучшая ночь в его жизни, но Любовь уютно устроилась на плече и мгновенно заснула. Эмиль накрыл её одеялом и, уткнувшись носом в её волосы, вдохнул. Сам не заметил, как почти мгновенно заснул и впервые с момента отлёта с Манепты спокойно спал всю ночь.
Утром Эмиля разбудило неприятное чувство пустоты и холода. Он открыл глаза: Любовь сидела на краю кровати и прижимала к себе одеяло. Её глаза были полны ужаса. Больше всего хотелось притянуть её к себе и поцеловать, но в её глазах застыл страх: если родиться сын, она будет связана и дальше.
Эмиль принял решение и сказал:
— Это моя вина. Даже если родиться мальчик, ты получишь корабль и сможешь улететь.
Мужчина смотрел, как Любовь, обернувшись в одеяло, идёт к ванной: недавно близкая, но теперь такая далёкая, какой не была даже в момент встречи. Затем Эмиль встал и пошёл звонить в клинику.