Любовь
Шрифт:
– Ну, у него сразу дела появились…
– Ах, ну да. Москва – город большой. Пока охмуришь всех женщин. Ему? Боже, ему тридцать шесть лет! То есть, и тебе столько же.
– И более того…
– А об этом мы умолчим. Пусть заходит как-нибудь. Надеюсь, за своих дочерей ты не боишься?
– Ха–ха! Он не настолько страшный волк. А с такой разницей… в возрасте… Ты зачем это сказала?
Ксения рассмеялась.
Наступил Новый год. Семейного праздника
– Успокойся, их там целая армия идет, – говорила Ксения.
– Но, с кем Женя?
– Почему она должна быть с кем-то? С подругами, с друзьями. Компанией.
– Чую…
– Хватит, ты становишься параноиком, дорогой.
– Ты разве в Гималаи не ходишь в поход? – спрашивала Женя Чена, когда те устанавливали палатку, пока не наступила ночь.
– Я из других мест, – дрожа всем телом, отвечал Чен.
– Ничего, привыкнешь, – задорно говорила Женя. – Мир, он вон какой огромный.
Чен улыбнулся.
– Ты когда меня с родителями познакомишь? – вдруг спросил он. – А то, погибну тут, а они так обо мне и не узнают ничего.
– Когда папу подготовлю.
– К тому, что я китаец?
– Если бы только это!
Маленькая девочка пролетала над лагерем туристов и задержалась над палаткой, в которой должны были заночевать Женя и Чен.
– А любви можно все простить, – и рассмеялась.
– Ты это слышал? – спросила Женя Чена.
– Какой-то детский голос? Да, только ничего не разобрал.
– Вы там долго возиться будете? – раздался голос их соседа, устанавливающего с ними палатку.
– А я, кажется, разобрала. Это галлюцинации?
– Жень, останешься ночевать на улице?
– Всё, я в деле.
А девочка летала над всей землей и смеялась.
– Мама, папа, это Чен, – улыбаясь, объявила Женя. – Мы встречаемся с осени.
– Здравствуйте, – скромно проговорил Чен.
– Он из Китая. Но долго жил здесь. У его родных тут бизнес, кроме того, что дядя дипломат. Он хорошо говорит по-русски. Он учится в нашем институте. На одном со мной курсе, но на другом факультете.
Папа просто молчал. Мама улыбалась.
– С осени, говоришь? – спросила мама.
– Прям с сентября, – ответила Женя.
– Долго, – сурово проговорил Леонид, пожимая Чену руку.
– Лёня, – шикнула Ксения.
– Какие планы на будущее? – спрашивал Леонид Чена, когда они сидели за столом и пили чай.
– Как закончу, поеду к себе, летом, продолжать программу обучения, но уже в рамках…
– Пап, я тебе потом объясню, это как аспирантура, – вставила Женя, опасаясь следующего вопроса.
А вопрос назревал. И девочка смеялась, летая над землёй.
– Просто, тут Женя частенько о каком-то обмене упоминала, – не в силах сдержаться, сказал Леонид и его всего передернуло.
– Лёнь, завари еще чая, – попросила его жена. – У вас же, это целая церемония? – обратилась Ксения к Чену.
– Да, но, честно говоря, я в ней не силен, – признался Чен.
Ксения серьезно взглянула на дочь, потом на Чена. И ей показалось, что она всё поняла. Сердце её сжалось, но, в то же время окуталось сладким теплом. А девочка смеялась.
– Вот ваш чай. – Леонид поставил чайник на стол. – Так, что там с обменами?
– Лёня, не сейчас, – толкнула его жена.
Жена Леонида, все то время, что гость находился у них дома, внимательно наблюдала и за Женей, и за Ченом, и за тем, как они друг на друга смотрят, и как друг с другом обращаются… Да, она всё поняла…
Девочка улетела.
Осталось ждать землетрясения. От Леонида, если его заранее не подготовить. Конечно, Ксения могла ошибаться, но… двадцать лет брака, четверо детей, и наблюдения за Женей…
– Папа, ты расист? – строго спрашивала Женя отца.
Мать сидела в углу комнаты и незаметно улыбалась.
– Ни в коем случае, дочка! Ты что, – открещивался Леонид.
– Так в чем дело?
– Но он же китаец!
– То есть, ты расист.
– Нет, но их же много. Почему им своего… своих нулей после уже и не знаю каких цифр, мало?
– Папа. Мама?
– Я наблюдаю за вашим диспутом. Я нейтральная сторона.
– То есть, ты меня не защитишь?
– Я буду там, где тебе будет лучше…
– Конкретный ответ! Папа!
– Скажи, у тебя какие планы на этого…
– Он Чен.
– На Чена!
– А какое это имеет значение, если ты не расист?
– Тебе сколько лет?
– Боже мой, а сколько было вам с мамой?..
Мама рассмеялась.
– Аргумент не прошел, – констатировала та.
– А что ты так взъелся, дорогой, – вступила мама. – Сколько у нашей красавицы кавалеров-то было. Тебя это так не тревожило. А сейчас что стряслось?
– Он расист, – пробурчала Женя.
– Нет, просто я чувствую, что что-то…
– А что ты чувствуешь? – раздался голос девочки.
– Вы это слышали? –повысив голос, спросил Леонид.
– Ты о чём, дорогой?
– Я… Так, весна начинается, а в это время всё не так, как…
– Как что? – снова спросила девочка.
– Да что за черт! – воскликнул Леонид.
– Папа? – удивленно спросила Женя.
– У меня уже галлюцинации из-за ваших игр.
– Вот именно, папа, мы что сейчас обсуждаем?
– Планы.