Любовь
Шрифт:
3.
Как приходит к человеку любовь? Наверное, по-разному. К Володе она пришла через книги. Он зачитывался стихами, прозой Пушкина. И в каждой строчке бессмертных произведений великого поэта звучало, вибрировало то самое важное, главное, необходимое для каждого человека чувство, без которого была бы немыслима, невозможна наша цивилизация. Алексей Толстой... его романы и рассказы, словно соты мёдом были напитаны едва различимой эротикой. Другие авторы… Володя вдруг понял, что все великие литераторы в большей или меньшей степени писали о светлой
И то, что неизбежно должно было произойти, наконец, случилось. Ещё в сентябре, в начале учебного года в девятом классе Володя вдруг осознал свою патологическую неполноценность. Ему не хватало самого главного – трепетного человеческого чувства, о котором писали все великие авторы. Он жаждал любви, но не знал, как и когда она может родиться в его душе? И… кто будет та избранница, которой он страстно желал посвятить свою молодую пока ещё жизнь? Несколько недель или даже месяцев эти мысли терзали сердце лишённого покоя юноши.
Но вот на одном из скучных, изрядно поднадоевших уроков с незрячих глаз его, подобно коросте, вдруг слетела, отвалилась уродливая, более не нужная там пелена. Яркая вспышка зигзагом молнии осветила полумрак помещения, и в неистовом этом свете он увидел её! Фантастическая внезапность ослепительного волшебного видения буквально поразила юношу, а горячее сердце его вспыхнуло мириадами ярких огней и бешено заколотилось в груди.
Светлана сидела немного впереди и справа. Голубые, будто высокое синее небо глаза её... в тот момент Володя их, действительно, видел каким-то внутренним зрением, и ему хотелось любоваться этим заоблачным чудом ежеминутно и ежесекундно. Он жаждал окунуться в бездонную глубину этих небесного цвета бескрайних озёр, которые раз и навсегда врезались в его память.
Светло-русая соломенная коса, которая, огибая нежное её плечо, спускалась вперёд и вниз, минуя одну из легко угадываемых под одеждой прелестных выпуклостей, плавные лебединые движения и невинная улыбка ангела – всё это поражало, удивляло и восхищало влюблённого юношу. Именно такой Светлана навеки осталась в его сердце, преображённая волшебными чарами великой и светлой любви. Несколько дней парня мучили сомнения. Но нет, это было то самое чувство, о котором писали в книгах. И когда он осознал этот неоспоримый факт, то, наконец, успокоившись, вздохнул с надеждой и облегчением.
С тех пор по нескольку часов в день Володя любовался своей красавицей, своей прекрасной богиней. Светлая причёсанная головка, половина прелестной щёчки, нежный пушок на шее – всё это доводило влюблённого юношу до щенячьего иступлённого восторга, в котором он не смел признаться даже самому себе. Ведь такие мысли могли оскорбить, унизить тот идеал, того ангела во плоти, которого он создал в своём воображении, которого любил безмерно, любовался им самозабвенно, и без которого – он это чувствовал всем своим существом – просто не мог
4.
Это было ранней весной. Светлане исполнилось шестнадцать лет, и родители решили отпраздновать день рождения дочери, пригласив весь класс к себе домой. Столы ломились от угощений. Взрослые пили водку, девочки – лимонад, а мальчикам по желанию наливали портвейн. Можно себе представить, как разошлись подростки в отсутствие учителей и наставников! Сначала играли в ручеёк во дворе дома, потом перешли к более подвижным игрищам, а когда стемнело, устроили танцы под радиолу.
Шейк отплясывали все вместе, организовав большой общий круг. Но танго… Володя, конечно, очень хотел пригласить Светлану. Однако, как это часто бывает у подростков, она совсем немного, на какой-нибудь сантиметр опережала его в росте. А с учётом довольно высоких каблуков её туфель… в общем, танцевать со своей обожаемой нимфой он не мог – не хотел выглядеть смешным в глазах ребят. Поговорить с девушкой тоже не получилось – она была на правах хозяйки и всё время срывалась с места. А потом произошло нечто ужасное и непоправимое. То, о чём бедный парень долго вспоминал с содроганием.
Танцующие столпились на небольшом пятачке в дальнем углу комнаты. Верхний свет кто-то выключил, заметив, что темнота – друг молодёжи, и лишь небольшой ночник на стене позволял ребятам ориентироваться в пространстве. Звучала медленная, грустная, берущая за душу музыка. Приятный мужской голос пел о несчастной любви, изредка переходя на речитатив. И пары, переминаясь с ноги на ногу, томно двигались в полумраке. Светлана танцевала с одноклассником, а Володя скромно сидел в сторонке, привычно сопровождая её своим влюблённым взглядом.
И вдруг он с ужасом увидел, как высокий худощавый парень, танцевавший с его ненаглядной, едва заметно наклонился к ней и как-то до ужаса спокойно, привычно, обыденно, будто делал это ежедневно и ежечасно, нежно поцеловал её белую лебединую шею. Сердце остановилось в груди у влюблённого юноши. Наглый экстравагантный поступок одноклассника он воспринял как унижение, как личное оскорбление, как надругательство над святыней, над тем, что ему было безмерно дорого, над его неподражаемым божеством. Хотелось наброситься на обидчика, вырвать из его немытых рук Светланку, стереть вражину в пыль, в порошок, чтобы больше никогда не смел прикасаться к ней своими грязными лапами, чтобы...
Кто знает, может быть стоило в этот решающий момент сделать именно так, но… несчастный влюблённый никоим образом не мог претендовать на благосклонность прекрасной своей нимфетки. Ведь он даже не объяснился с ней, не признался в своих чувствах. Боялся, ведь она была выше его ростом. И последнее обстоятельство терзало невинную душу бедного юноши, не давая ему покоя ни днём, ни ночью. Он был почти уверен, что девушка непременно отвергнет любые его ухаживания. Правда, в свои шестнадцать лет он мог со временем вырасти и догнать её, но это была уже самая последняя надежда.