Любовная греческая провокация
Шрифт:
Девять месяцев назад она дала бы женщине пощечину. Вспомнив, как она в припадке неконтролируемой ревности ударила свою невестку Софию, Тина внутренне содрогнулась.
Девять месяцев назад она пошла бы на поводу у своих эмоций, закатила скандал, выставила себя на посмешище и показала Кайросу и остальным, что она сходит по нему с ума.
Девять месяцев назад она сильно заблуждалась, думая, что Кайрос женился на ней, потому что испытывал к ней чувства, хотя и не выражал их словами.
Но нет, он женился на ней только для того, чтобы заключить деловой союз с ее братом Леандро. Даже после того, как узнала горькую правду, она по-прежнему
Но у Кайроса не было сердца, и он не знал, как ему быть с женщиной, которую ему отдали в жены.
Она унизилась перед ним, сосредоточила на нем все мысли и чувства, и этого Кайросу оказалось недостаточно.
Ее оказалось ему недостаточно.
– Значит, между тобой и твоим сердитым мужем все кончено?
– Да, – машинально ответила Тина и пожалела об этом.
Когда вечеринка начала подходить к концу, она ускользнула под палубу, сославшись на то, что ей нужно в дамскую комнату, и спряталась в красивой спальне в серо-голубых тонах. Она была готова провести ночь здесь, лишь бы не видеть, как Кайрос уходит с другой женщиной. Она так устала изображать беззаботную светскую львицу, спрятав все свои чувства и переживания в самом дальнем уголке своего сердца.
Николай проследовал за ней вниз. За последние два месяца она поняла, что он безобиден, но сейчас он был пьян. Ее брат Лука давно предупреждал ее о том, что ей не следует доверять пьяным мужчинам.
– Я сейчас вызову тебе такси, – сказала она Николаю, доставая из клатча мобильный телефон.
Николай, сидящий на краю кровати, вытянул ногу и провел мыском ботинка по голой лодыжке Валентины.
– Может, мы лучше проведем ночь здесь, Тина, mi amore [1] . Теперь, когда между тобой и этим здоровенным греком действительно все…
1
Любовь моя (итал.).
Тина ударила его мыском туфли по ноге, и он, вскрикнув, опустил ногу.
От усталости у нее кружилась голова, ноги ныли от высоких каблуков. С того момента, как она увидела Кайроса, в ней боролись зов плоти и голос разума. Меньше всего ей сейчас были нужны приставания Николая.
– Мы с Кайросом не разведены. Кроме того, меня сейчас вообще не интересуют отношения, – сказала она.
– Я наблюдал за ним сегодня, cara mia [2] . Он ни разу на тебя не посмотрел, как если бы вы были абсолютно чужими друг другу. Похоже, его заинтересовала та грудастая шлюха. Стелла, кажется.
2
Моя дорогая (итал.).
К горлу Валентины подкатился комок. Ну зачем она сюда сегодня пришла?
– Per favore [3] , Ник, не называй ее так.
– Ты называла Клаудию Вандербильт еще более ужасными словами, когда она вышла замуж за шестидесятилетнего старика.
Чувствуя стыд и сожаление, Тина поморщилась.
Николай прав. Тина была избалованной и плохо себя вела.
3
Пожалуйста (итал.).
Пока Валентина, подняв телефон, ходила по комнате, пытаясь поймать сигнал, Николай подошел к ней. Почувствовав, как его руки заскользили по ее бедрам, Тина замерла на месте и схватила его за руки, помешав им двигаться.
– Пожалуйста, Николай. Мне хотелось бы сохранить единственного друга, который у меня есть.
– Ты действительно изменилась, Тина. Превратилась из ядовитой змеи в… – он наклонил голову, и она почувствовала исходящий от него запах алкоголя, – невинную овечку? В прекрасную газель?
Очевидно, Ник сильно напился, если он называет ее невинной овечкой.
Прежде чем Тина попыталась снять с себя руки Ника, они сами куда-то исчезли. Затем Ник тяжело рухнул на пол и, ударившись о кровать, издал жалобный стон.
Тина повернулась, и у нее перехватило дыхание.
Глава 2
Кайрос неподвижно стоял, прислонившись к двери. Можно было предположить, что он сдерживает ярость, но лицо его не выражало никаких эмоций.
Тину они переполняли, но она не подала виду. Не обращая внимания на то, что ее платье задралось и, возможно, из-под него были видны ее трусики, она подошла к Николаю, опустилась перед ним на колени и погрузила пальцы в его слипшиеся от геля волосы. Его дыхание, пахнущее виски, щекотало ей грудь, но причиной того, что по ее коже пробежали мурашки, было не это, а взгляд серебристо-серых глаз, который сверлил ей спину.
Позади нее раздалось еле слышное ругательство. Она проигнорировала его точно так же, как пыталась игнорировать бешеный стук своего сердца.
– Что ты делаешь?
Она не видела Кайроса девять месяцев. Столько же времени она с ним не разговаривала. Надежда на то, что он за ней приедет, умерла уже через месяц после ее ухода.
Тина сглотнула, чтобы сохранить спокойствие.
– Проверяю, нет ли шишки.
– Зачем?
Она фыркнула:
– Николай мой друг, и мне небезразлично, что с ним происходит.
Тина посмотрела на красивое лицо Николая и вздохнула. Он был ее другом.
Он нашел ей второразрядную работу в модном агентстве, когда она вернулась в Милан из Парижа, готовясь признать свое поражение. Помимо этого он нашел ей жилье: она снимала крошечный домик с одной спальней вместе с четырьмя другими девушками.
Николай помогал ей не по доброте душевной. Он просто хотел видеть ее униженной. Ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как она утрачивает былой лоск. Возможно, он ждал, что однажды она ему отдастся.
Но каковы бы ни были мотивы Николая, он был единственным человеком, который протянул ей руку помощи. Он был единственным, кто не смеялся над ее жалкими попытками стать самостоятельной и добиться успеха.
Кайрос язвительно рассмеялся, и каждая нервная клеточка в ее теле зазвенела от напряжения.
– У тебя нет друзей. По крайней мере настоящих. Женщины ищут общения с тобой, чтобы ты одобрила их платья и туфли. Мужчины бегают за тобой, потому что они…
Все, что сейчас он сказал, было правдой. Эта правда унижала, причиняла боль.