Любовная игра. Книга первая
Шрифт:
Она закашлялась после первой затяжки и неплохо выдержала следующую. Ничего не случилось. Дилайт снова наполнила бокалы, и Сара потягивала охлажденное шабли, не зная, разочарована она или чувствует облегчение.
Осмелев, она снова затянулась, показала Дилайт серебристый окурок в форме крокодила и докурила его.
— В голове не шумит? Ничего, скоро закружится голова. Я прибавлю звук, после марихуаны музыка всегда воспринимается лучше.
Мне предстоит освоить совершенно новый словарь, подумала Сара, удобнее устраиваясь на большой подушке, когда Дилайт наконец начала рассказывать о Карло, как они встретились и какой несносный человек его старший брат.
— Как его зовут? — неожиданно спросила она, желая показать Дилайт, что она действительно заинтересована.
— Кого?
— Старшего брата… как, ты сказала, его зовут?
— А, этого деспотичного спесивца, — Джованни. Гадкий полицейский. — Дилайт рассмеялась. — Только не говори Карло, что я так его обозвала. Карло по-настоящему уважает брата, я думаю, он даже немного побаивается его. Джованни Марко Рикардо Маркантони — можешь вообразить что-либо подобное? У Карло тоже есть еще два имени, я думаю, это традиция или что-то вроде этого, но никто не называет его иначе чем Карло. И это ему идет. Прекрасное имя, а он — замечательный человек в отличие от своего брата, который всеми помыкает просто потому, что ему посчастливилось родиться первым и он герцог или что-то не менее вздорное — кого сегодня интересуют титулы? И каждый знает, что итальянские титулы ценятся дешевле пареной репы. Светские дамы частенько выходят замуж за кого-нибудь из титулованных итальянцев, и я хочу сказать… О чем это я говорила?
— Ты говорила, что этому… большому нехорошему Марко, или как его там называют, ты должна понравиться прежде, чем он разрешит Карло… — Сара выпрямилась, отбрасывая назад волосы, упавшие на глаза, сверкающие от гнева. — Почему Карло вообще должен просить разрешения у своего брата? Сколько же ему лет? Разве он недостаточно взрослый, чтобы постоять за себя?
— Я же говорила тебе, что они итальянцы, и Джованни — домашние называют его Марко — как глава семьи заправляет всем. Понимаешь, он зарабатывает больше всех, всем управляет. Он занимается автомобилями, кораблями и много чем еще. Он богат, и Карло работает на него. Самое ужасное, что у него совершенно отсутствует чувство жалости. — Дилайт театрально поежилась и понизила голос до шепота. — На самом деле я ничуть не удивлюсь, если обнаружится, что он связан с… ты знаешь, с кем. С шайкой преступников.
— Ты хочешь сказать, с мафией? О нет, Дилайт, конечно нет!
— Я не слишком в этом уверена… и конечно, Карло ничего не скажет; это единственное, о чем я не посмею его спросить. Но я кое-что подозреваю… и он действительно сказал мне однажды, что ради достижения своих целей его брат ни перед чем не остановится. Так что видишь, какие опасности нас подстерегают и почему ты должна помочь? Сара, я боюсь, что он попытается нас разлучить, а я покончу с собой, если это произойдет. И Карло тоже!
Огромные изумрудные глаза, так похожие на глаза Моны, наполнились слезами.
— Но зачем ему разлучать вас, даже если это в его силах.
— Потому… потому что он затянутый в кружева педант! — жаловалась Дилайт. — Они, конечно, ревностные католики, вся семья, и Карло из тех, кто признает только работу, работу и никакого развлечения. Когда же наступит время, а оно наступит тогда, когда ему будет угодно, Карло женят на какой-нибудь глупой корове, которую брат подберет ему из подходящей семьи, с состоянием, разумеется, и без… — ее голос задрожал от подступающих рыданий, — без всякого скандального прошлого! Все, что я делала, — вся эта чушь, светские хроники и фотографии… о, ты понимаешь, что я хочу сказать. Ты ведь знаешь, что я все это делала ради новизны и приобретения опыта, но Марко таким объяснением не проймешь! Карло все понимает, и это его не волнует, но его брат никогда не поймет! Теперь видишь, Сари, почему ты мне так нужна!
— Нет, не вижу. Правда! — рассудительно возразила Сара, стараясь, чтобы Дилайт не заметила, что употребление старого детского имени Сари ее тронуло. Ей пришлось поморгать, чтобы сосредоточить взгляд на Дилайт, сидевшей, поджав ноги по-турецки, так легко, без всякого признака напряжения, причем две большие слезы катились по ее щекам. Бедная, милая Дилайт! Конечно, она безрассудна, немного распущена и своенравна, но это часть ее характера и ее обаяния — она просто действовала, не думая о последствиях, но это же не давало права какому-то старомодному надменному чужаку смотреть на нее свысока.
Занятая своими мыслями, Сара не слушала, что говорила Дилайт, пока сестра не произнесла настойчивым тоном:
— …Так ты понимаешь, почему нам с Карло приходится бежать и делать это тайно, чтобы сбить Марко со следа! И если ты прикроешь меня…
Я действительно чувствую себя довольно странно, подумала Сара с изумлением. Не очень странно, но забавно. Какая-то легкость…
Надеясь, что она внятно произносит слова, Сара громким и решительным голосом сказала:
— Разумеется, дорогая, ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать! Я займусь надменным мистером Марко… Пусть он только посмеет сказать что-нибудь против тебя! Я ему покажу.
Она прыснула со смеху, потому что употребила любимое выражение Нэнни Стегс. Когда к ним в гости приходила Дилайт, та, бывало, говаривала: «Слезай с этого дерева, мисс, или я тебе покажу!»
— О, Сари, я так тебя люблю! Я сказала Карло, что ты нам поможешь!
Теплые руки крепко обняли ее и держали, пока Сара не сказала слабым голосом:
— А сейчас, когда все решено, как ты думаешь, ты сможешь довести меня до постели? Мне вдруг очень захотелось спать!
2
Открытие Нью-Йорка и новая встреча с Дилайт превратились в постоянно и быстро меняющуюся игру света, цвета и действия, которой, казалось, никогда не наступит конец. Они бывали везде, видели все, ели в неприметных маленьких ресторанчиках Виллиджа и самых шикарных отелях Манхэттена. День занимало бесконечное хождение по магазинам, вечер — театры, шоу на Бродвее и в других местах — Метрополитен-опере и филармонии. Дилайт заставила Нью-Йорк ожить и стать чудом для Сары, которая сама не смогла бы ощутить его лихорадочного, электрического биения.
Сара привыкла не ложиться ночью, ухватывая несколько часов сна перед очередным выходом. Она научилась проводить всю ночь в таких шикарных дискотеках, как у Регины, или в облюбованных чудаками заведениях типа казино Бонда, «Маджик» и «Ксенон», или в таких интересных местах, как «Мад-Клуб».
— Разве нью-йоркцы никогда не спят? — с удивлением спросила как-то Сара.
В ответ на свой довольно наивный вопрос она услышала довольное хихиканье.
— Почти никогда, дорогая! Видишь ли, здесь всегда так много дел! И я никогда не устаю — витамины и лечебное питание помогают мне добиться этого! Как у тебя дела с энергетическим уровнем? И как тебе понравился Джакомо, друг Карло? Я заметила, что ты пришлась ему по вкусу!