Любовница египетской мумии
Шрифт:
- Ладно, - пообещала я, - давай договоримся: ты больше не будешь требовать от меня отчета, если я узнаю нечто интересное, сразу тебя проинформирую. Я устала, хочу спать и не понимаю, зачем понадобилось приезжать к тебе. Это пустая трата времени. Не провожай меня, сама найду такси. Я не твоя подчиненная, согласилась помочь тебе лишь из-за Дегтярева, и не надо на меня давить!
Никита остался за столиком, я вышла из «Старого города» и огляделась. Как назло, поблизости не оказалось ни одной свободной машины. Невзирая на ночной час, по широкой улице текла многоязычная
- Мадам, хотите колокольчики? Они сделаны из чистого золота, отгоняют злых духов, лучшая цена у меня, остальные все обманщики, у них фальшивый товар. Мои из храма. Берите, сделаю скидку.
Я попыталась отделаться от него:
- Спасибо, я не верю в злых духов.
- Они существуют независимо от ваших взглядов, - замурлыкал торговец, - жуткие твари. Всего за три пханьки вы обретете защиту, вам она нужна. Я вижу!
- Жареные семечки, мадам, - заорал другой продавец, - вкусные, из самой лучшей тыквы.
Я быстро пошла в сторону большого магазина и услышала женский вопль:
- Помогите! Скорей! Люди!
Кричали по-русски, голос показался мне знакомым. Я побежала вперед, увидела красную, потную, злую Светлану, которую вели два полицейских в форме, и скомандовала:
- Стойте! Она российская гражданка. Вы не имеете права задерживать подданную иностранного государства. Министр внутренних дел вас за это не похвалит!
Полицейские, один высокий и тощий, смахивающий на каланчу, второй маленький и толстый, похожий на мячик, старательно делая вид, что не понимают французскую речь, подталкивали вдову Юрия к автомобильчику, украшенному мигалкой.
- В ресторане «Старый город» сидит консул Фролов, я сейчас позвоню Гару из департамента полиции, а потом вызову дипломата, - пригрозила я, - вот и будете им объяснять, по какой причине напали на туристку.
Светлана разрыдалась, стражи порядка переглянулись, один из них вежливо произнес:
- Мы всего лишь хотели задать мадам несколько вопросов, а она принялась кричать.
- У женщины только что умер муж, - возмутилась я, - понятное дело, она не в себе!
- Простите, мадам, - почтительно перебил меня второй патрульный, - но мы подошли к госпоже, когда она покупала в магазине шарф.
- Вдовы не ходят по бутикам, - твердо заявил его коллега, - они плачут, молятся, зажигают свечи. Во время траура нельзя развлекаться, это грех.
- Вы священники?
– рассвирепела я.
– Поэтому говорите о грехах?
- Нет, мадам, мы полицейские, - слаженно отчеканила парочка.
- Хотите пообщаться со своим высоким начальством и с иностранным консулом? Моментально организую обе встречи, - пригрозила я.
Патрульные начали переминаться с ноги на ногу.
- Мы всего-то спросили, как к ней попали фальшивые доллары, - обиженно прогудела «каланча».
- Мадам не пожелала ответить, - добавил «мячик», - закон велит
- Что они бубнят?
– всхлипнула Света.
– Налетели ни с того ни с сего, вцепились!
Я обняла вдову за плечи.
- Это глупое недоразумение, я сейчас все улажу.
- Мы не имеем права просто забрать купюру, - заныл длинный, - не положено без протокола.
- Светлана не говорит по-французски, она не поняла вас, испугалась, приняла за грабителей, - пояснила я.
– Давайте по порядку. Что случилось?
«Мячик» принялся описывать события, я внимательно слушала его, удивляясь, как хорошо на Пхасо поставлена система обучения иностранным языкам. Произношение парня оставляло желать лучшего, и он не смог овладеть правильной интонацией французской речи, не ставил ударение в конце фраз, но его лексический запас и знание грамматики вызывали восхищение. Российские дети после окончания школы, если, конечно, их родители не позаботились нанять репетиторов, могут припомнить лишь несколько общих фраз из текстов «Моя комната» и «Москва - столица России». А пхасец с ужасным акцентом бойко трещал на языке Бальзака.
Полчаса назад патруль получил приказ прибыть в магазин с галантереей. Хозяин лавчонки нажал на тревожную кнопку. Полицейские быстро прибыли по вызову, и владелец магазина сообщил, что одна из туристок расплатилась фальшивой купюрой. Дама все еще находилась в бутике, она мерила шали и не собиралась никуда убегать. Правила предписывают в подобном случае изъять ассигнацию из обращения, поместить ее в тщательно заклеенный конверт и снабдить протоколом. Полицейские попытались поговорить со Светой, та начала рыдать, и патруль принял решение доставить туристку в отделение полиции, найти переводчика и оформить протокол.
- Глупый поступок, - укорила я стражей порядка, - вам, очевидно, сто раз объясняли: туристы - священная корова Пхасо! А вы! Потащили бедняжку в околоток!
- Что вы, мадам, - струсил длинный, - мы никогда не позволим себе даже намека на грубость! Мы не обзывали госпожу коровой!
- Даже во внеслужебное время не обратимся подобным образом к женщине, - поторопился с оправданиями «мячик».
Я едва сдержала смех.
- Ладно. Давайте оформим протокол. Я буду переводить, начинайте.
- Попросите мадам сообщить, откуда у нее поддельные деньги, - взял быка за рога длинный парень.
Светлана, поняв, что вышло недоразумение, перестала дергаться и вполне разумно повела рассказ.
Вдове хотелось развеяться, ее успокаивают походы по магазинам, в толпе ей не так одиноко. Света приехала в центр и купила у торговца сладостями рахат-лукум. Паренек протянул вдове кулек с конфетами и сдачу: купюру в сто долларов. Маркова взяла ее и вошла в магазин с шарфами.
- Я понятия не имела, что бабки фальшивые, - всхлипывала Света, - нас при отлете из Москвы предупредили: на Пхасо свободно обращаются баксы, хотите - меняйте валюту на пхани, не хотите - расплачивайтесь гринами.