Любовница

Анкай Виктория

– Этим будешь?
– голубые насмешливые глаза наконец-то заискрились...

Я кивнула и опустила голову. Глупо конечно...

Андрей без предупреждения переключил кран на верхний душ... Я завизжала, ощущая как кожа едва ли не заживо облазит под нестерпимо горячей водой, и попыталась вылезти обратно...

– Да сядь же ты уже...
– Андрей дёрнул меня за волосы, заставляя опуститься на дно ванны.

После первых десяти секунд терпеть воду стало гораздо легче, только всё тело стало совсем красным и бесчувственным. Андрей снял лейку и, не глядя, поливал сверху мощной струёй воды, удерживая меня за волосы

в сидячем положении. Я перестала сопротивляться, только судорожно ловила ртом воздух сквозь воду и надоедливый пар...

Он сам намылил мои волосы мужским шампунем, безжалостно путая и дёргая их пальцами. Я с трудом гнала от себя мысль, что мне теперь эти пакли никогда не разодрать будет...

С каким-то ожесточением Андрей долго стирал их в воде как тряпку, несколько раз смывая и намыливая вновь. Я молча терпела, ухватившись за края ванны. Вода доставала уже до груди - лишь бы не утопил...

Наконец он оставил волосы в покое. Взял мочалку, щедро полил своим гелем для душа и потянул меня за руку вверх, заставляя подняться на ноги. Вся серая толстовка промокла от воды и нещадного пара, но он не обращал на это внимания. С жестоким усердием, начиная с шеи, принялся тереть спину. Я не могла выдержать его натиск и постоянно старалась увернуться от болезненных прикосновений грубой мочалки...

Со вздохом он отвернул меня к стене, и я упёрлась ладонями в скользкий салатовый кафель. Стало намного легче удерживаться в одном положении... Но по мере того, как он опускался ниже, сдирая кожу спины мочалкой, я оказалась полностью прижатой к стене. Сил терпеть этот жар и почти полное отсутствие воздуха уже не было совсем...

Андрей повернул меня лицом к себе и начал весь процесс заново - от подбородка, щедро натолкав в рот пузырящейся пены, и опускаясь всё ниже. Даже на нежной коже груди его движения не стали слабее. Я закусила губу, упираясь мыльной спиной в скользкую стену. И даже между ног усилия не стали меньше, и я, кажется, не сдержала слезу - больно же...

Я не смотрела в его сосредоточенное лицо. Просто терпеливо ждала, стиснув зубы, пока кончится это мучение - лучше уж так, чем как всегда... Наконец Андрей поднял лейку и снова основательно прошёлся по мне струёй воды. Нашарил пробку на дне ванны и вытащил её. Мутная вода тут же устремилась в маленькое отверстие, создавая весёлую воронку. Я с облегчением выдохнула...

Андрей повернул кран, и кипяток резко сменился ледяной водой... Кожа настолько потеряла чувствительность, а я так устала от этого горячего тумана, что внезапная перемена воды принесла даже некоторое облегчение на первые несколько мгновений... В следующую секунду я с ненавистью глянула на Андрея, но он и глазом не повёл, продолжая бить мощной ледяной струёй по моему телу. Захватило дух и немного кольнуло сердце...

– Прекрати уже!!!
– я всё-таки не выдержала.

Андрей поднял на меня глаза, протянул руку и выключил кран. Наконец-то...

Полное бессилие и опустошённость... Хочется лечь, свернуться клубком и закрыть глаза... И пить хочется тоже...

Андрей накинул мне на плечи пушистое белое полотенце. Я протянула руку, чтобы ухватить кончик и вытереть лицо, но он больно хлопнул меня по пальцам.

– Волосы подними.

Я сгребла колтун на голове в кулак и отвела в сторону. Андрей усердно начал вытирать то, что осталось от моего тела после его так называемого

купания - казалось, что болит вся кожа и всё, что под ней на глубину сантиметра, тоже...

Под конец он перехватил полотенцем мои волосы и минут пять небрежно тёр и выкручивал их так, что наверняка запутал окончательно... Да наплевать уже. У меня голова кружится и лечь хочется нестерпимо...

– Халат Людкин тоже не наденешь?
– Андрей насмешливо блеснул глазами.

Почему-то стало обидно до слёз...

– Нет, - я глубоко вздохнула и проглотила ком в горле.

Он улыбнулся и придержал меня за руку, помогая выбраться из ванны. Подвёл к небольшому пластиковому шкафу.

– Тогда выбирай из моих вещей всё, что хочешь.

Снял с меня полотенце и кинул его себе под ноги, собирая пролитую из ванны воду, которая покрывала почти весь кафель на полу.

Я залезла в шкаф и не без удовольствия сняла с вешалки одну из белых рубашек. Она оказалась достаточно длинная - не до колен конечно, но ненамного выше. Даже улыбнулась, пока застёгивала ряд пуговиц - запах знакомой туалетной воды не выветрился и после стирки... Ткань на спине моментально промокла под спутанными волосами.

Обернулась к Андрею, выжимающему в очередной раз полотенце. Он поднял на меня свои ставшие снова светлыми и лучистыми голубые глаза... Я на секунду задержала дыхание, в который раз поражаясь тому, каким невероятным бывает этот человек...

Андрей широко улыбнулся, и я опустила взгляд.

– Тебе идёт. Могу подарить.

Я усмехнулась и обняла себя руками. Я её и так не отдам. Пусть останется вместе с чёрным свитером у меня...

Андрей протёр последний раз кафель и кинул полотенце в стиральную машинку. Вымыл руки и нетерпеливо протянул мне мокрую ладонь, направляясь к выходу. Я вздохнула и ухватилась за его руку, топая босиком по скользкому полу.

На кухне Андрей усадил меня на небольшой диван, подмигнул и тихо сказал:

– Вернусь через минуту.

Вышел действительно ненадолго. Вернулся в сухих спортивных штанах и без толстовки, держа в руках простую белую футболку. Нравится мне эта его привычка - носить белые вещи даже дома...

Я залезла на мягкую сидушку с ногами и обняла колени. Безумно приятно было наблюдать, как Андрей включает чайник, ходит по кухне, натягивает футболку сначала на руки, потом продевает в воротник голову, как насыпает заварку, достаёт чашки... Хотелось сохранить всё это в памяти как можно дольше... Каждое движение, каждый поворот головы, выражение лица и противоестественное сияние нереальных родных глаз...

– Кать, я кипяток на себя пролью, если ты не перестанешь смотреть на меня таким вот взглядом.

Я поспешно отвернулась к столу. С благодарностью вцепилась в чашку с чаем - в горле совсем пересохло...

Постаралась взять себя в руки и язвительно усмехнулась:

– Дай лучше мне чайник - я сама тебя кипятком полью...

Андрей поставил на стол сахарницу, сел верхом на табуретку и глянул на меня улыбчивым взглядом.

– Жалеть же потом будешь, дурочка...

В этот момент горький, колючий и от чего-то болезненный ком встал в горле. Он не хотел проглатываться, только сильнее выпускал колючки и мешал нормально дышать. Буду... Буду жалеть так, как не жалела никогда и ни о чём... Не о том, что было или могло быть. Просто о том, что нет рядом...