Любовницы
Шрифт:
Смотрю на Каринку и подмечаю, что она вся светится. Как ребенок, который впервые в жизни увидел чудо наяву. Ей даже трудно усидеть на месте, чего не скажешь о Свете. Вся ее поза говорит о том, что ей некомфортно в этих апартаментах. Всю дорогу до нового дома подруги, она обозлено фыркала в сторону Карины. Впервые я была поражена поведением Светки и ее словами. Но стоило ей переступить порог, как она словно набрала в рот воды. Естественно, это не осталось не замеченным и Кариной. И если раньше она не преминула бы подначить ее, то сейчас девушка будто специально не заостряет своего внимания.
– Что с тобой? – улыбаюсь. – Ты как стоваттная лампочка освещаешь все вокруг.
– Просто… вчера кое-что произошло на юбилее, – лукаво произносит она.
– Небось, подцепила нового хмыря, – вставляет Света и залпом осушает бокал, от чего моментально закашливается.
– Что такое, милая? – Карина подталкивает к ней пачку бумажных салфеток. – От жадности пошло не в то горло? Или от зависти перекрыло кислород?
– Девочки, ну чего вы, – снова беру на себя роль рефери, – нормально же сидим. Обязательно гавкаться?
– А чего она вечно тыкает в свое превосходство? Ника, тебе разве не обидно, что она относится к нам, как бедным родственникам? Кидает подачки…
– Что-то я не заметила брезгливости в тебе, когда ты их принимаешь, – отрезает Карина. – Снова началось, Свет, да? Старая шарманка, где шалава Карина прыгает по хуям и получает все на свете, в то время как святоша Светочка доедает тот самый пресловутый последний кусок хлеба.
– Господи, – бормочу сама себе, утыкаясь лицом в ладони. – Снова начинается…
Каждый год одно и то же. Светку кроет из-за каких-то надуманных ею причин. В такие моменты она превращается в обозленную истеричку, которой все не так. Все у нее виноваты в том, что ее жизнь не такая, как она хотела. Но, при этом, ничего не предпринимает сама, чтобы хоть как-то приблизиться к мечте. И это порядком надоело.
– Прекратите, – чуть тверже произношу вслух.
– Ты что, – Светка ахает, – встала на ее сторону? Ты поддерживаешь эту продажную девку?
– Ты бы рот прикрыла, неудовлетворенная баба, – не остается в долгу Карина.
– Так, обе взяли и заткнулись! – Не выдерживаю и повышаю на них голос. – Быстро!
– Да она же…
– Света, я сказала, хватит! – Шикаю на нее и грозно тычу пальцем. – Что с тобой происходит? Твоя стервозность была бы понятна, если бы все это богатство свалилось на Карину внезапно. Но она с детства явно была не из наших рядов. У нее семья с достатком была и будет. И ты знала об этом. И раньше тебя это не волновало. Общалась же, дружила, а сейчас…
– Ой, а у тебя как будто нимб над головой прорезался, – огрызается она в ответ. – Не делай вид, что тебя это не цепляет. Она-то останется в этой шикарной квартире, допьет вкусное шампанское и уляжется спать в шикарную кровать. А ты? Как и я, вернешься в убогий дом, где ремонт делался еще в твоем детстве. Где вода и свет попеременно выключается, а в подъезде водятся тараканы. И где соседи – алкаши бухают на лавках под окнами до рассвета да так, что твои дети не высыпаются. Ты Милке в глаза-то загляни…
– Дочь не трогай, – обрываю ее монолог, – у нее будет другая жизнь и я максимально поспособствую, чтобы она жила в достатке. А ты, Свет, о своей детворе думай. Думай и старайся. Потому что сидеть и ныть – легче простого. А ты сделай хоть что-нибудь для этого, хорошо?
Настроение устремляется вниз. От этого разговора стало совсем не по себе. Обычно Светлана срывалась именно на Карине и меня не трогала. А сегодня, мало того, что зацепилась за мою персону, так еще и Милку упомянула. И этого я ей простить уже не могла. Внутри что-то натянулось.
– Ник, – Света, видимо, поняла свою ошибку, – сморозила не то, прости.
– Дура ты, – Карина собирает бокалы в кучку и разливает еще шампанского, – пора бы признать это. И зависть тебя, кстати, тоже не красит.
– Простите, девчонки, – всхлипывает подруга, – просто… Федька…
– А, тогда понятно, откуда ноги растут, – Каринка пристально смотрит на нее,– вот послушай меня, милая, и сделай зарубочку в своем мозгу. Федя твой та еще скотина. И очернить нас словами – малая толика того, на что он способен.
– Это не так, – машет Света головой.
– Так. – Припечатывает Карина. – И он будет говорить всякие гадости, лишь бы выглядеть святым в твоих глазах. Это такой типаж мужчин, которые сами по себе полное ничтожество. Обычно они присасываются к кому-то и качают из них все ресурсы до тех пор, пока носитель не откидывает тапки. А ты, лошадь, все тянешь этот воз и тянешь. Это нездоровая любовь, Света, от нее бежать надо.
– Тебе легко говорить, ты вон какая, – шмыгает та носом и опрокидывает бокал залпом. – Красивая. А я?
– Симпатичная, – добавляю, – но до безобразия глупая и ведомая. Это я была с тобой в роддоме в то время, как твой Федя бухал не просыхая несколько дней подряд. Это Карина помогла тебе погасить ваши долги по квартире вместо твоего мужа, который обменял твое же золото и снова ударился в гульки с дружками. Но тебе дали команду «они плохие» и ты топишь против нас, даже не задумываясь, что рушишь все вокруг. Так нельзя!
– Я все поняла.
– Да ни хрена ты не поняла, – Карина отставляет пустой бокал. – Стоит тебе зайти домой, как снова поплывешь от своего Ален Делона в подранных трениках.
– Девочки, а кому я нужна? Кто на меня еще так посмотрит?
– А ты глаза разуй и оглянись по сторонам. Как только это сделаешь, то сразу поймешь, что мужики – не мамонты. До конца еще не вымерли.
– Ты толкаешь меня на измену? – почти шепотом спрашивает она у нее и с ужасом смотрит почему-то на меня. – Но как это спасет мой брак?
– Было бы что там спасать. – Карина пожимает плечами и начинает загибать пальцы на руках, когда перечисляет ей «плюсы» своего предложения. – Во-первых, полезно для здоровья. Вряд ли Федор может похвастаться какими-то достижениями в этой сфере. Он же у тебя первый и единственный, что ты там видела? Вот заодно и узнаешь, что мужчины умеют и могут пользоваться своими причендалами на радость женщине, а не ради собственного удовольствия. Во-вторых, может выпасть вариант и того, что попадется человек с деньгами.