Любовницы
Шрифт:
Оборачиваюсь и вижу, что Олег в комнате и нас разделяет всего лишь стеклянная перегородка. Он продолжает медленно расстегивать рубашку и не сводит с меня глаз, и я тут же переключаю обычное мытье в сексуальную игру «заведи его сильнее» и начинаю эротично водить руками по своему телу, словно лаская саму себя.
Моя забава приходится ему по вкусу, и мужчина, едва раздевшись, присоединяется ко мне.
Его руки жадно скользят по моей стыдливо прикрытой пеной коже, и меня начинает возбуждать придуманная игра, но она слишком быстро сворачивается, и все сводится к обычному сексуальному акту. Вот только стоя на коленках на жестком дне ванны и упираясь мыльными руками в скользкий бортик, попутно контролируя, чтобы не сорваться в воду, я теряю все приятные ощущения. Но в нашем тандеме удовольствия принадлежат мужчине, и чем больше он будет удовлетворен, тем больше захочет порадовать меня. Прямо-таки закон сообщающихся сосудов как в физике. Поэтому терплю и делаю вид, будто меня заводят эти скачки в жестком корыте.
6 глава. Мика
Мне до сих пор кажется, что на лбу у меня стоит какая-то позорная метка и люди, проходящие мимо, видят это и смотрят с пренебрежением – изменщица. Хотя, скорее всего, на фоне совершенного нелицеприятного поступка у меня началась паранойя, но прийти в себя спустя пять дней после случившегося никак не получается.
– Поздно кусать локти! Что сделано, то сделано, – философски произносит Регина на мои истеричные причитания «не знаю, как так получилось». Я все-таки не сдержалась и на ее «что с тобой происходит?» в очередной раз вывалила все свое «грязное белье».
– Кому нужна твоя честность? Тебе для очистки совести?!
Вот правда: кому? Просто я никогда никого не обманывала и теперь не знаю как с этим жить.
– Ну допустим, ты расскажешь, – начинает девушка, раскладывая по полочкам мою ситуацию. – Что дальше?!
Молчу. Я вообще сейчас чувствую себя двоечницей, стоящей у доски и отчитываемой умудренной опытом учительницей.
– Мужики не способны простить измену! Возможно, кто-то решится попробовать начать все сначала, но рано или поздно тебя ткнут носом, что ты, такая-растакая, рога навесила и теперь вообще должна молчать и не высовываться. Так, по-твоему, будет лучше?!
Мотаю головой. Слова Регины кажутся убедительными, но во мне пульсирует вбитое с детства «тайное всегда становится явным», и пробирает страх.
Она, видя мое состояние, обнимает за плечи.
– Забудь все, малышка. Тебе это приснилось. Ничего не было.
Автоматически киваю, но понимаю: я иначе устроена и не смогу забыть. По крайней мере, вот так сразу. Может быть, потом.
Стыдно признаться, но, несмотря на все проблемы, что я сама себе устроила, проявив слабость и поведясь на проснувшиеся эмоции, забывать те волнующие моменты совсем не хочется.
Слишком хорошо мне было.
Сбывшуюся мечту нелегко вычеркнуть из памяти.
Регина прощается и направляется к своей машине, а я плюхаюсь на сиденье своей. Запускаю мотор и самовнушаю себе: «от моей правды никому лучше не будет!»
На автопилоте маневрирую по знакомым улицам, но чем ближе подбираюсь к дому, тем сильнее меня начинает трясти, так, словно резко появилась лихорадка.
Машинально трогаю лоб, но нет – он холодный.
Все дело в том, что сегодня вернулся из рейса Женя и пусть я и твержу себе: рассказывать ничего не буду и уберегу наш брак, хотя бы потому что, как сказала Уля: «это была разовая акция», и потому что внушила Регина: «моя правда никому не нужна и глупо все рушить». Но проблема – как смотреть мужу в глаза?! – не растворилась и висит в воздухе, и оттого отчаянно хочется во всем признаться и вымолить прощение!
Не помню, как я припарковалась. Осознаю только, что дрожащими руками еле попадаю в замочную скважину и будто воровка тихо пробираюсь в коридор.
– Мама, – летит звонкий голосок дочери, и я словно трезвею. Не хочу, чтобы моя тыквочка росла как я: без отца. Не хочу, чтобы она чувствовала все, что пришлось пережить мне. Наверно, это главный аргумент, и он каким-то образом позволяет внутренне собраться.
– Привет, Танюша.
Целую ее, вдыхаю любимый запах. Это запах моего счастья.
Начинаю снимать верхнюю одежду и попутно спрашиваю:
– Где папа?
– Телевизор смотрит.
Киваю и направляюсь в гостиную.
– Привет, – выдавливаю я и заставляю себя взглянуть на Женю, развалившегося у плазмы с банкой пива. Ничего странного. Обычная картина.
– Привет, зая! – кидает он, не отрываясь от экрана, и уже не мне: – Откуда у тебя ноги растут?! В ворота попасть не можешь!
– Мам, я кушать хочу.
Разворачиваюсь и иду на кухню.
За пять лет семейной жизни я уже забыла, что такое быть любимой женщиной.
А может, никогда и не знала.
Случайная встреча, брак по залету…
Возможно, поэтому я так легко и бросилась в омут?
Стоп!
Нельзя думать об этом!
Надо приготовить ужин.
Вот! Домашние дела отвлекают.
От всего.
Это то, что мне сейчас необходимо.
– Ну что, зая, соскучилась? – произносит Женя, забираясь ко мне под одеяло.
Становлюсь пунцовой. Хорошо, что темнота скрывает мое лицо, и то, как я скучала, по-прежнему остается тайной.
Муж разворачивает меня на бок и тянет за резинку пижамных шорт вниз. Помогаю высвободить ногу и ощущаю руку, скользящую по коже к груди.
Мгновенье – он сжимает ее, второе – целует в шею, третье – приподнимает мою ногу, без предупреждения входит.
Жмурюсь. Неприятно.
Я еще совсем не готова принять его, но не возражаю и не сопротивляюсь. Как обычно.
Секс без желания и как результат без разрядки – не единичный случай в моей скудной сексуальной жизни.
Вот как так: мужа не было неделю дома, а я не хочу его?!
Вспоминаю про Дениса, про сумасшедший запретный секс и мгновенно начинаю возбуждаться.
Нет!
Это неправильно!
Я не должна о нем думать!
Не хочу в постели третьего!
Это словно еще одна измена, но я уже не могу остановиться…
Перед глазами другой мужчина, и он в моих мыслях ласкает меня так, что яркие ощущения накрывают по полной.
К финишу мы приходим почти синхронно.
Открываю глаза и возвращаюсь в действительность. Чувства такие же как в детстве, когда я рухнула с бабушкиного сарая: растерянность и боль.