Любовник на двоих
Шрифт:
Элен все-таки выдержала ее взгляд. Ева первой отвела глаза.
Некоторое время она колебалась, потом, резко заманеврировав колесами, въехала в свой подъемник.
Она медленно поднималась, и мы смотрели ей вслед. А Ева переводила свои холодные глаза с Элен на меня, с меня на Элен. Наконец нам стали видны лишь ее бледные мертвые ноги и вскоре она исчезла.
Элен прикрыла рукой глаза.
— Это ужасно, — пробормотала она.
И мне, признаюсь вам, было не очень весело. И без предвечернего поцелуя
— Что мы будем делать? — вздохнув, спросила Элен.
— Пойдем спать, а завтра увидим…
— Понимаешь…
— Что?
— Я боюсь, Виктор.
— Чего?
— Чтобы она не наделала глупостей. С ее темпераментом!.. Я… Я ожидаю самого худшего!
Выплачется и уснет. А завтра попробуем ей все объяснить.
— Объяснить что?
— Ну, что мы любим друг друга!
— Ты думаешь, она еще в этом сомневается?
— Нет, конечно. Я хотел сказать, мы объясним ей, что это нормально, что ты любишь мужчину и что она должна это понять и принять.
Элен, казалось, была в полной растерянности. Напрасно я успокаивал ее, ничего не помогало.
— Она никогда не примет эту идею!
— Не говори глупостей.
Она в отчаянии заламывала руки и казалась мне еще более красивой. И, клянусь вам, я был от нее без ума.
— Виктор… Виктор, нужно, необходимо, чтобы ты пошел сейчас к ней… Чтобы ты… Чтобы ты объяснил ей все… Она, кажется, слушается тебя… Ты сможешь ей объяснить…
— Завтра…
— Завтра, возможно, будет поздно. Ты не знаешь ее. Она способна.., она способна…
— На что?
— На все, на все, что угодно, только бы отомстить… Если не хочешь ты, то пойду я. Этого уж точно нельзя было допустить.
— Хорошо… Иди спать. Я переговорю с ней.
Коляска Евы была сконструирована так остроумно, что позволяла ей максимально возможную свободу перемещений. Поднималось и опускалось сидение, откидывалась спинка. Благодаря этому, Ева могла взбираться на кровать и сползать с нее без посторонней помощи.
Когда я вошел в ее комнату, она была на кровати. Я впервые увидел коляску пустой. Мрачный был у нее вид без Евы.
Должно быть, Ева ждала кого-то из нас — дверь не была закрыта на задвижку.
Я приближался к Еве, она смотрела на меня насмешливо.
— Смотрите! — вскричала она. — Вот мужчина нашего дома!
Намек пронзил меня холодом, и я пробормотал что-то жалкое, кажется:
— Не делайте из меня идиота. Она помахала мне пальцем:
— Вам бы на ярмарках красоваться, господин Менда… Глядя на ваш обнаженный торс, можно сказать, что вы атлет, разбиватель оков. Вы только представьте себе зазывалу: «Спешите все, спешите все! Виктор Менда — разбиватель оков!» — Ева хихикнула. — Хотя, на самом деле
Я присел на стул возле ее кровати.
— А девочка ревнива?
Она расхохоталась чуть ли не до слез:
— Я, я ревнива? Из-за вас? Да у вас, старичок, мания величия!
— Я люблю вашу сестру, Ева!
А вот это ее пробило. Она полагала, что я буду осторожен в словах, но моя жестокая прямота смела всю ее иронию.
— Это не правда…
— Нет. Это правда. Я не могу ничего с собой поделать. И я не искал ее. Все само собой произошло. Она тоже любит меня.
— Вы поженитесь, и у вас будет много детей, — нервно хихикнула она и зарыдала, напрасно пытаясь сдержаться.
— Ева… Я смогу жениться лишь тогда, когда поправлю свои дела…
— Тогда это грозит стать вечным.
— Оставьте сарказмы. Вам лучше выплакаться.
— Смотри-ка!..
— Правда, вам это очень нужно…
И она заревела, словно только этого совета и ждала. Вздрагивала и икала, зарывшись лицом в подушку. А я даже боялся утешить ее, погладив или обняв, — помнил о вчерашнем поцелуе.
В общем, я ждал, когда все пройдет. Слезы многое вымывают.
Наконец она успокоилась. Но в ее покрасневших глазах был стыд, и она избегала смотреть мне в лицо.
— Ева, можно сказать вам еще что-то? Она кивнула.
— Слушайте, у меня к вам…
— Чувство самой искренней дружбы, да? — вскрикнула она. — Давайте, давайте, рассказывайте, а мы будем верить.
— Нет, Ева, это не чувство дружбы. Это что-то более тонкое… Я не хочу разделять вас с Элен… Никогда, вы меня слышите? Я постараюсь создать в доме добрую атмосферу… Вы увидите, чего только мы ни придумаем!
Она с удивлением посмотрела на меня.
— Помните, что я сказал вам вчера, до того, как мы.., до того, как мы совершили это сумасбродство?..
Она усмехнулась:
— А вы представляете, что будет если, я расскажу об этом, так сказать, сумасбродстве Элен?
С самого начала всей этой сцены я предчувствовал возможность шантажа с ее стороны.
Я весь побледнел, но продолжал смотреть на нее спокойно, как будто бы речь шла о незначительной шалости.
— Хорошо, предположим, — сказал я, напуская на себя веселый вид. Но голос у меня был глухой.
— Вы знаете, что она сделает?
— Я слушаю.
— Она покажет вам дверь, и вам останется лишь прихватить ваш чемоданчик… Я почувствовал, что должен немедленно что-то сделать, чтобы исправить положение. Что-то неожиданное, существенное.
Я вышел в коридор и крикнул:
— Элен! Подойдите, пожалуйста, на минуту!.. Мне кажется, Ева нам хочет что-то сказать!
Как только я опять повернулся лицом к Еве, я увидел растерянность в глазах — теперь это был уже совершенно другой человек.