Любовник в отставке
Шрифт:
Тут Мария Ильинична слегка встревожилась из-за своих слов и, опустив глаза, добавила:
— Может, тут и моя вина, коль недоглядела. Она же у меня красавица была!
В этот момент в комнату вбежал мальчик и громко потребовал:
— Бабуля, кусать ходу!
— Сейчас, мой маленький, сейчас, мой хороший! — наседкой захлопотала вокруг белокурого Эмильчика Мария Ильинична.
А Лариса стала разглядывать забавного маленького человечка, строившего ей смешные рожицы.
— А мальчик совсем не похож на азербайджанца! —
— Слава богу, в дочь пошел, — махнула рукой Белова. — Хотя характер… отцовский будет. Такой же буйный.
Лариса задумчиво смотрела на Эмиля, который показывал ей язык и закрывал пухлыми ручонками васильковые глазки.
— А меня не-эт! Я спьятался! Лариса продолжала смотреть на него и думала, кем же он вырастет. Сейчас это было очаровательное существо. Дай бог, чтобы столкновение с жесткими реалиями жизни не отразилось бы на нем цинизмом и пороками.
— Как вам наш Эмиль?
— Милый мальчик, — улыбнулась Лариса.
— Правда? — умилилась Мария Ильинична. — Все ему отдаю, последнее, что у меня осталось, — с горечью добавила она.
Видимо, она принадлежала к тем женщинам, которые умеют смиряться с самым худшим в жизни и продолжать жить как ни в чем не бывало.
— Вы не видели фотографии моей дочери? Тогда я вам покажу.
С этими словами хозяйка полезла в секретер, достала оттуда толстый фотоальбом, положила его перед Котовой и начала перелистывать. Это были типичные любительские снимки, сделанные в провинциальном городке. Показывая фотографии, Мария Ильинична продолжала рассказывать о своей дочери.
— Кто бы мог подумать, что она встретит такого изверга! Сколько хороших парней за ней табуном ходило, а она и не обращала на них внимания. Ей все хотелось вырваться из Заречного куда-нибудь подальше. Она хотела, чтобы муж был не слесарем или сварщиком, как Миша мой, а какой-нибудь начальник или писатель. Ну вот, Ариф-то художником оказался, ей как раз такой и нужен был. А что он шантрапа, того не видела. И вообще ей нравились мужчины постарше. Может, потому, что отца сильно любила.
— А у Даши были молодые люди до Арифа?
— Нет, она серьезная была. Все время книжки разные читала, про любовь, про убийства, детективы всякие. Модой сильно увлекалась, да! Музыкой… Пугачевой, Киркоровым. Группа у нее любимая была… «Руки вверх», вот. Вечно мечтала о высоком, возвышенном. В Москве жить хотела, на иномарках кататься. Все принца искала, а нашла зверя в мужья.
— А после убийства Даши из дома ничего не пропало?
— Да как же не пропало! — всплеснула руками Мария Ильинична и отложила фотоальбом в сторону. — Пять тысяч долларов! Она в матраце их хранила, на котором спал Эмильчик. Лучше бы мне их отдала…
— Мария Ильинична, — удивление Ларисы было неподдельным и очень сильным, — а откуда у вашей дочери такие деньги?
— Кто ж его знает, откуда? — простодушно ответила Белова. — Я так думаю, это родственник Арифа, тот самый Рауф, ей дал. Он всегда им помогал. Я как-то спросила Дашу о деньгах, а она мне: мол, мир не без добрых людей. И перевела разговор на другое. Главное, есть деньги, а остальное — не мое дело.
— А почему Рауф так ей помогал? — продолжала Лариса. — Он что, был к ней сильно привязан?
— Ой, я понимаю, к чему вы клоните! — махнула рукой Мария Ильинична. — Опять его выдумки грязные!
— Чьи?
— Арифа же! Он и тогда все брехал, как пес шелудивый. Однажды, помню, с Мишкой моим поддали, так этот подлец и говорит, что, мол, Эмиль-то и не его ребенок вовсе и что вообще он женился просто по доброте душевной.
— А он называл имя настоящего отца? — спросила Лариса.
— Нет, конечно! Кому же еще быть-то, как не ему? Просто не знал, чем нам насолить да как Дашу грязью полить. Я у нее спросила тогда, чего он плетет, а она сказала, что он болтает по пьяни. Да и Ариф, как протрезвел, так и не вспоминал больше про свои слова.
— А что именно он говорил, когда рассказывал про свою женитьбу на Даше?
— Сказал что-то вроде «я спорить не буду, уговор дороже денег». Так, словно Даша — товар какой. Я наутро-то к нему прицепилась, до конца все выяснить хотела, так он сразу Дашу за руку — пойдем, мол. Ну, она, как собачонка, за ним и побежала. А потом помалкивала про это. Значит, правда, по пьяни болтал, — заключила Мария Ильинична.
«Женщина, видимо, действительно уверена, что отцом ребенка является Ариф Гусейнов, — подумала Лариса, — и ее не насторожили все скользкие моменты».
Однако, так как они насторожили саму Ларису, и уже давно, она не могла не задать следующий вопрос:
— А вам не кажется странным, что Рауф постоянно помогал семье Арифа и, возможно, передал Даше пять тысяч долларов?
Ответ Марии Ильиничны обескуражил:
— А чего ему не помогать-то, если деньги есть? Его же родственник моей дочери ребенка удружил!
Видимо, мать Даши не совсем представляла себе, что такое пять тысяч долларов.
— Кстати, вы знаете, что Рауф был убит два месяца назад? — спросила Лариса. — Между прочим, закопали его недалеко от вашего дома.
Белова вытаращила глаза. Она волновалась все больше и больше.
— И есть, кстати, мнение, что именно Рауф — настоящий отец вашего Эмиля.
— Господи! — всплеснула руками Мария Ильинична. — Да кому же это такое в голову могло прийти? У него, чай, семья, жена есть… И вообще он мужик серьезный, не чета Арифу. Да и Дашенька моя была порядочная, я же вам говорила. Выдумки это все, наговаривают на них обоих, на покойников, царство им небесное!
— А вы сами были с ним знакомы, с Рауфом?