Любовные послания герцога
Шрифт:
Глава 1
Обри Майкл Томас Стерлинг, маркиз Стэндон, 1780 г. р.
третий сын лорда Чарлза Стерлинга; местожительство: предположительно замок Байторн.
Примечания: о лорде Стэндоне известно очень немногое, хотя ходят кое-какие упорные, но неподтвержденные слухи о юношеских опрометчивых поступках. Однако он, должно быть, постепенно исправлялся по мере приближения к обладанию титулом маркиза, потому что его имя никогда больше не упоминалось ни в разделе светской хроники, ни на страницах «Джентльмене
Лондон, Мейфэр
Январь 1814 года
– Боже мой, Талли, какая ужасная новость! – сказала мисс Фелисити Лэнгли своей сестре Талли, сидевшей в другом конце гостиной.
– Какая? – спросила ее сестра-близнец, поднимая глаза от блокнота.
Фелисити положила номер «Таймс», который читала, и вздохнула:
– Лорд Гарнер умер.
– Не может быть! – воскликнула Талли, вскакивая с кресла у окна. Ее черная собачка Брут немедленно поднялась тоже, потянулась, зевнула и последовала за своей обожаемой хозяйкой, которая пересекла комнату, чтобы взглянуть на сообщение собственными глазами. – Несчастный случай во время верховой прогулки. Какой ужас!
– Какое невезение! – пробормотала Фелисити и, обмакнув в чернильницу перо, принялась вычеркивать лорда Гарнера из блокнота, лежащего перед ней.
– Силы небесные! Ведь это пятый холостяк за эту зиму! – воскликнула Талли, наблюдая, как ее сестра вычеркивает тщательно составленную Подборку оценочных данных, касающихся личных качеств и размеров собственности ныне покойного барона.
– Точнее, даже не пятый, а шестой.
Удрученно покачав головой, Талли спросила:
– Этот лорд Гарнер… ведь он был довольно старый, не так ли?
– Ему было почти сорок.
Талли сморщила носик:
– Совсем старик. Тебе следовало бы вычеркнуть его еще несколько лет назад.
Сестрам не далее как две недели назад исполнилось по двадцати одному году, и Талли считала любого мужчину старше тридцати чуть ли не библейским Мафусаилом.
– Старик он или нет, но нельзя забывать о том, что у него было двенадцать тысяч годового дохода.
Ее сестра пожала плечами и снова заглянула в газету.
– А его наследник заслуживает внимания?
– Ему всего семь лет.
Талли сокрушенно поцокала языком, понимая, что новому лорду Гарнеру придется подождать еще лет этак десять, прежде чем его, возможно, сочтут пригодным для включения в пресловутую «Холостяцкую хронику» Фелисити.
Хотя, по правде говоря, едва ли какой-нибудь мужчина, пребывающий в здравом уме, захотел бы увидеть свое имя на страницах подобного сборника. «Холостяцкую хронику», как окрестили этот «шедевр» одноклассницы сестер в школе мисс Эмери, едва ли можно было бы назвать глупой забавой помешанной на титулах хихикающей юной леди. Это была скорее основанная на скрупулезных исследованиях глубокая характеристика каждого подходящего для брака холостяка в высшем свете.
В справочнике «Дебретт» каждый мог почерпнуть сведения о генеалогическом древе и семейном девизе. Но только в «Холостяцкой хронике» можно было узнать, имеет ли этот мужчина склонность к злоупотреблению алкоголем или к ночным прогулкам в дебрях района Севен-Дайалз. Путеводители по историческим местам мистера Биллингсуорта дадут вам пространное и красочное описание владений этого человека, но только из сборника Фелисити вы получите сведения о подлинном состоянии кровли и узнаете, прочно ли укреплены там стены.
От проницательного взгляда Фелисити не ускользали титулованные особы от герцогов до баронов, джентльмены, получившие личное дворянское звание за особые заслуги, и даже, в порядке исключения, просто мужчины со средствами. Даже – вторые сыновья и дальние наследники не были обойдены вниманием в «Хронике», потому что, как имела обыкновение повторять Фелисити, «сегодня он никто, а завтра – наследник». Для получения этой информации Фелисити ежедневно по утрам тщательно просматривала «Таймс», «Глобус» и, конечно же, «Морнингпост», а также последние номера «Джентльменз мэгэзин», «Ледиз мэгэзин» и «Ледиз фэшнэбл кабинет», выискивая информацию, заслуживающую включения в «Хронику» в виде добавлений либо исправлений.
Сведения, которые не уливалось получить из периодических изданий, она получала благодаря оживленной переписке с бывшими ученицами школы мисс Эмери. Обширная корреспонденция с этими леди, большая часть которых, выйдя замуж, породнились с самыми знатными семействами высшего общества, позволяла ей проникнуть в такие тайны, сведения о которых никогда не попадал и на страницы печати.
– Талли, я склонна вновь пересмотреть решение относительно будущего Пиппин, – сказала Фелисити, осторожно промокая влажный крест, перечеркнувший сведения о лорде Гарнере.
– Ах нет, Герцогиня, только не начинай все снова, – взмолилась Талли, называя сестру ее любимым прозвищем.
Фелисити отмахнулась от возражений сестры.
– Я склонна видеть нашу кузину скорее с лордом Элмсли, чем с графом Дарлтоном. Я только что узнала от жены троюродного брата матери виконта, что в Элмсли есть что-то романтически трагичное, а это, мне кажется, как нельзя лучше сочеталось бы с нынешним состоянием Пиппин…
Талли аж застонала. Громко.
– Не делай этого, – сказала она сестре. – Оставь Пиппин в покое.
– Это еще почему?
– Потому что наша кузина очень переменилась с тех пор, как… ну, ты сама знаешь, о чем я говорю.
Фелисити тяжело вздохнула.
– Безвременная кончина ее батюшки была, конечно, потрясением. Еще большее потрясение вызвало состояние его финансов, но теперь, пожалуй, пора ей…
– Перестань! – взмолилась ее сестра, всплеснув руками. – Иногда мне кажется, что у тебя совсем нет сердца. Я говорю не о ее отце. Я говорю о нем, – Талли понизила голос до шепота, – о капитане Дэшуэлле.