Любовный компромисс

Хауэлл Ханна

— А ведь верно, черт побери! До сих пор поверить в это не могу.

— Она и раньше говорила, что умеет стрелять.

— Да, и к тому же она никогда не орет. Но поскольку до сих пор Эмили была совершенно беспомощна, я не очень-то ей верил.

— Должно быть, то, что она сделала, очень ее мучит, хотя другого выхода у нее не было.

— Ну что ж… — Клауд поднялся, — Ты меня убедил. Может, я и не много выиграю, если сейчас отправлюсь к ней, а вот если не пойду, без сомнения, много проиграю. Спокойной ночи, Джеймс.

Войдя

во вторую комнату, Клауд потихоньку прикрыл за собой дверь, Хотя Эмили лежала в кровати не шевелясь, он не сомневался, что она не спит — слишком уж напряженной была ее поза. Он принялся раздеваться, но по-прежнему чувствовал себя не вполне уверенно, и это раздражало его. Раньше женские переживания никогда его не трогали: если женщина начинала выражать недовольство или на что-то жаловаться, он просто поворачивался к ней спиной и уходил. Однако на сей раз он не мог так поступить, хотя его так и подмывало это сделать. Ложась в постель рядом с Эмили, Клауд от всей души надеялся, что они сейчас все обсудят и расставят на свои места.

Почувствовав тепло Клауда, Эмили попыталась расшибиться. До его прихода она предпринимала отчаяние попытки заснуть, однако все они закончились удачно. Стоило Эмили закрыть глаза, и перед ней тут же возникал образ убитого ею бандита. Теперь, когда она находилась в безопасности, ее мучили сомнения в том, что это вообще нужно было делать. Кроме того, поведение Клауда тоже доставляло ей немало беспокойства. Даже теперь, когда он держал ее в объятиях, в нем чувствовалась какая-то скованность.

— Ты не спишь из-за того, что эти подонки с тобой сделали? — тихо спросил Клауд, страшась того, что может сейчас услышать, и ругая себя за то, что задал этот вопрос.

— Нет, — так же тихо ответила Эмили. — Из-за того, что я сделала. О Господи, Клауд! — Закрыв лицо руками, Эмили горько расплакалась. — Ведь я застрелила человека! Стоит мне только зажмуриться, и он тут как тут — смотрит на меня, и по груди его течет кровь…

— Эм, маленькая моя. — Клауд принялся покрывать ее лицо поцелуями. — Ведь он собирался убить нас.

— Я и сама себе это постоянно говорю, чтобы успокоиться, но ничего не помогает. Прежде я никого не убивала, стрелять приходилось только по мишеням. Один раз, правда, я застрелила птицу…

— Только один?

— Да. Это было осенью. Мы тогда всей семьей отправились на охоту, где меня учили стрелять. Потом эту бедняжку зажарили, но я не смогла проглотить пи кусочка. Зачем было лишать жизни беззащитное создание? Да и еды у нас было достаточно.

— Значит, ты училась стрелять из ружья? Эмили кивнула.

— Мужчина, который меня обучал, по собственной инициативе показал мне также, как стрелять из револьвера, хотя никто его даже не просил. Лучше бы он этого не дела! — прошептала Эмили.

— А вот и чертовски рад, что он тебя научил, иначе мы были бы уже на том свете. И еще не забывай, что эти подонки хотели с тобой сделать.

Клауд почувствовал, как Эмили вздрогнула.

— Эм, так они…

— Да нет же! — Эмили заметила, что Клауд недоверчиво нахмурился. — Правда-правда! Они отлично знали, что я принесу им больше денег, если они меня не тронут.

— Мне это приходило в голову, и все-таки, думаю, тебе чертовски повезло, что так случилось.

— Из их разговора я поняла, что они везут меня к какому-то Родриго. Не так давно бандиты доставили ему женщину в ужасном состоянии, после чего этот Родриго поставил им четкие условия: женщин не трогать, и главарь бандитов, которого все называли Берт, собирался эти условия выполнить.

— Ты и в самом деле могла бы принести им кучу денег, крошка. — Клауд ласково погладил Эмили по голове. — Одни твои волосы чего стоят. Чистое золото! Да за них мексиканец отвалил бы такую сумму, которая этому Берту и не снилась. Должно быть, нелегко ему было пойти на то, чтобы оставить тебя в покое, но жадность, слава Богу, оказалась сильнее похоти.

— Теперь все эти люди мертвы, и мне ничего не угрожает, но ведь их место могут занять другие, правда?

— Боюсь, что так, моя радость, в наших краях еще полным-полно всякого сброда.

— И эти мерзавцы будут продолжать красть жен-шин, а потом продавать их как скот?

— К сожалению, пока с ними очень трудно бороться. Для этого нужно строить больше городов, принимать суровые закона — тогда им гораздо сложнее будет творить свои грязные делишки. Не уверен, правда, что это их остановит. И все-таки не надо грустить, детка. Радуйся хотя бы тому, что тебе удалось вырваться из рук этих подонков и они понесли за свои злодеяния жестокое наказание.

Обняв Клауда, Эмили прижалась щекой к его груди.

— Понимаешь, мне очень трудно пока привыкнуть к насилию, которое творится здесь, на западе.

— Ну, у вас на востоке тоже всего хватает.

— Верно. Как ты думаешь, там, где живет Харпер, так же страшно?

— Ну что ты, конечно, нет. Кстати, о Харпере… — Ухватив Эмили за подбородок, Клауд приподнял ее голову и заглянул в глаза. — Ты мне не говорила, что он твой брат.

— Если бы у меня был муж или жених, я бы обязательно сообщила тебе об их существовании, когда ты навязывал мне условия этой дурацкой сделки.

Эмили замерла в ожидании. Интересно, признается он в том, что обвел ее вокруг пальца, или нет? Но Клауд молчал. Что ж, это и неудивительно, решила Эмили. Признание ничего ему не даст, а вот потерять от него он может многое. Будь она на месте Клауда, она ни за что не стала бы говорить правду.

При упоминании о сделке Клауд нахмурился.

— Все равно это ничего бы не изменило.

— Совсем?

— Совсем.

Продолжая гладить Клауда по широкой груди, Эмили тихо проговорила: