Любовный напиток

Колтер Кара

— В честь писателя? — спросила Джессика.

Писателя? Брайан озадаченно посмотрел на них обеих.

— Да! — Мишель пришла в восторг.

Брайан думал, что щенка назвали в честь шоколадной плитки, Наверное, этот шоколад нравится Мишель, подумал он. Купил ей плитку и сунул в пакет с завтраком. Собирался сделать сюрприз и ошибся. Его маленький подарок вернули нетронутым.

— А какое произведение О'Генри тебе больше всего нравится? — спросила Джессика. — Нет… дай я угадаю. «Дары волхвов»?

— О-о, — выдохнула восхищенная Мишель.

Его

племянница и Джессика тотчас нашли общий язык, и Брайану снова стало не по себе.

В школе Джессику называли ведьмой и девушкой со странностями. Но Брайан знал правду, хотя и не встал на ее защиту. Она не была ни ведьмой, ни девушкой со странностями. И волшебницей тоже не была.

Она была целительницей.

Брайан почувствовал беспокойство. Наверное, он приехал сюда не ради пса. Каким образом — непонятно, но он попал сюда, когда взмолился о помощи.

Ради своей племянницы.

И, может быть, просто ради себя самого.

Он громко фыркнул, дивясь своим мыслям. Должно быть, виноват сад, птицы, ее глаза…

Мне испортили замечательный день, подумала Джессика, осторожно неся почти безжизненное тело щенка. Она толкнула плечом заднюю дверь коттеджа.

Брайан Кемп. В ее жизнь вернулся худший из кошмаров. И как он смеет выглядеть лучше, чем когда бы то ни было?

Он стал серьезнее. Исчезла мальчишеская беспечность, а также подростковая худоба, он превратился в мужчину, которым и обещал стать. Широкая, мощная грудь. Длинные, прямые сильные ноги. На руках бугрятся мускулы.

Над глазами по-прежнему нависала прядь темно-русых волос, а взгляд его она понять не могла. Карие глаза оттенка растаявшего шоколада приобрели новое, глубокое выражение. Заметила Джессика и суровую складку губ, тогда как раньше их линия была чуть изогнута кверху, как будто он вот-вот рассмеется. Еще появились морщинки вокруг глаз и еле заметные морщины на лбу.

И все же он стал еще красивее, чем в юности. Новые линии на лице Брайана лишь подчеркивали силу его характера.

Джессика вошла на кухню. Оглядевшись по сторонам, она подавила вздох. Коттедж был старым. Она пыталась исправить положение: покрасила шкафчики в нежно-голубой цвет и починила широкие дубовые доски пола. Но ей не удалось скрыть вмятины на буфете, да и сам пол осел.

К тому же, кухня служила ей офисом и местом для работы. Джессика занималась тем, что рассылала по почте семена и травы. С потолка свисали пучки трав, которые она сушила. Мята и шалфей загромождали шкафчики и кухонные столы. Плохо сочетавшиеся друг с другом стулья (один — желтого цвета, другой — ярко-красный) Джессика отодвинула от старого деревянного стола, чтобы легче было его обходить. Антикварное шведское бюро — единственный стоящий предмет мебели на кухне — было завалено кипами заказов и бумаг.

Конечно, такая комната вряд ли может произвести приятное впечатление. Но Джессика всегда стремилась оставаться самой собой.

Она

покинула мучительный подростковый мир — полный страха, неуверенности и боли. Он остался так далеко, что можно было забыть о его существовании.

Но у ее дверей появилось напоминание о нем в виде мужчины ростом шести футов с лишним. Кажется, и пикап был тем же самым.

— Почему вы привезли сюда О'Генри? — спросила она девочку, стараясь, чтобы в голосе не чувствовался гнев, вызванный тем, что Брайан снова появился в ее жизни, нежданный и непрошеный.

Девочка напоминала ей птицу с перебитым крылом. Боль и страх были нарисованы на ее лице.

— Мой дядя сказал, что однажды ты совершила чудо.

Чудо? Как мог Брайан привезти сюда эту бедную, милую девочку и внушить ей такую надежду?

Джессика рассердилась, но спокойно продолжила:

— Будь у меня такая сила, я превратила бы твоего дядю в жабу.

Девочка пристально посмотрела на нее и потом бесстрастно спросила:

— Ты хочешь сказать, что этого не сделала?

У Джессики невольно вырвался смешок. Засмеялась и Мишель. А потом они обе.

— Эй, по-моему, это не смешно.

Услышав такое, они, разумеется, расхохотались еще сильнее.

Брайан решил притвориться оскорбленным, но Джессика поняла, что его обрадовал смех племянницы. В глубине души она почувствовала нежность к Брайану, и ей это не понравилось.

Лучше бы он оставался тем злым, избалованным вниманием мальчишкой, который пообещал позвонить ей, школьному изгою, и не сдержал слова.

Но теперь Брайан казался куда человечнее, чем раньше. При свете кухонной лампы Джессика заметила в его глазах глубокую печаль. Он искоса взглянул на племянницу и щенка, и Джессика поняла, откуда взялись морщины на его лбу.

Брайан потерял брата и невестку и неожиданно для себя оказался в роли отца девочки-подростка. Жизнь отомстила ему, но Джессику почему-то не утешили его страдания.

Она расчистила место на столе, постелила старое полотенце и положила на него щенка. Мишель придвинулась к ней.

— Ветеринар сказал мне, что песик не хочет жить, — прошептала она, ссутулив плечи. И продолжила дрогнувшим голосом: — Почему он не хочет жить, если я так его люблю?

Если бы только любовь могла исполнять желания, подумала Джессика. Против воли она искоса взглянула на Брайана.

Много лет назад она, незаметная, неудачливая старшеклассница влюбилась в популярного, великолепного Брайана Кемпа. Но сила ее любви не смогла на него подействовать, хотя она была уверена, что, если получит шанс предстать перед ним такой, какой она есть на самом деле, он ее полюбит. Но вместо этого Брайан влюбился в Люсинду Поттер. По крайней мере, именно так подумала Джессика, когда увидела, как страстно они целуются в школьном коридоре.

В результате она очень рано поняла: принц на белом коне не принесет ей счастья, она должна взяться за дело сама. И именно так она и сделала.