Люди былой империи (сборник)
Шрифт:
В роте за время службы Моторина погибло семнадцать человек…
Никому не пожелаешь такой судьбы. Ведь настоящий офицер отвечает за каждого своего солдата. И Александр Александрович выполнял свой долг, как положено. Мы давали присягу и не изменяли ей. До сих пор.
Танковая рота вместе с заставой осуществляла прикрытие боевых колонн. Дорога шла через Саланг на Кабул и Джелалабад. Ввод войск осуществлялся через Термез и далее. Застава Моторина стояла в здании бывшего медресе. Толщина стен при высоте до пяти метров составляла до одного метра тридцати сантиметров. Это были настоящие крепости, стены которых трудно пробить даже мощной танковой пушкой. А из СССР по двум ниткам трубопроводов непрерывно подавались керосин и дизтопливо. Моторин как раз и занимался охраной труб. Мне это напомнило ситуацию в Чечне.
Автоматический миномёт «Василёк».
Теперь технические подробности. На командирском танке (батальонном), кроме УКВ радиостанции, ставилась вторая, для связи с командиром полка. А военком говорит: вернёмся к обсуждению комфорта, так как Т-62 был танком второго поколения после Великой Отечественной войны. В Омском училище он стажировался на Т-64 и Т-72. Об истории танкостроения Моторин рассказывает со вкусом и со знанием дела. Т-34 он хвалит за простоту конструкции, надёжность и краткость времени обучения личного состава. Конечно, во многом танк проигрывал немецким, особенно в вооружении. «Тигры» с 88-миллиметровыми пушками могли расстреливать наши боевые машины с расстояния полтора километра! Наши танки могли стрелять с расстояния шестьсот-семьсот метров, но не в лоб, а в борт.
Позже на Т-34 поставили пушку калибра восемьдесят пять миллиметров. А по маневренности и проходимости нашему танку не было равных. Широкие гусеницы давали возможность развивать невиданную скорость. Но потери были не в нашу пользу. Зато на основе боевого опыта и модернизации легендарной машины конструктора Кошкина были созданы проекты Т-44, Т-54 и Т-62. На этой последней модели и воевал наш военком.
Танковые дизеля работают до сих пор на судах типа «Метеор» и на тепловозах ещё советского, а теперь уже российского производства. Была наша промышленность! А теперь она работает на заграницу.
К сожалению, рота Моторина и застава, которой он руководил, стояла южнее Саланга, в Чириках, провинция Парван. В его зону ответственности входило сопровождение колонн с ГСМ, боеприпасами и прочими нужными каждой воюющей армии грузами. Он сидел в горах, периодически выходя на боевые операции. В Баграме стояла 68-я стрелковая дивизия. Аэропорт был одним из самых крупных. Там же стоял штаб дивизии. Здесь находился и 345-й воздушно-десантный полк. Командир танковой роты входил в состав 682-го мотострелкового полка, расположенного в ущелье Пандшер, одного из самых ужасных мест, откуда, по слухам (никого не хочу обвинять голословно), наши генералы на крови своих солдат вывозили драгоценные камни. Так прошло два года боев, передряг, потерь, – всего того, из чего состоит жизнь на войне…
Не хочется говорить о плохом. Офицеры и солдаты гибли почём зря, не оставив после себя детей. Но каждый год уже седые ветераны так называемых локальных войн собираются у памятника.
Дай Бог всем здоровья! Мир вам, седые воины! И не дай Бог ещё одной войны!
Армия вернулась из-за речки [20]
Мера подвига нашего солдата известна – он щедро окропил афганскую землю потом и кровью. Он выполнил приказ Родины. Все известные подвиги участников Великой Отечественной войны были повторены нашими молодыми современниками на земле Афганистана.
20
На сленге участников афганской войны «Сходить за речку» означало воевать в Афганистане.
Многие выпускники нашего ТВВИКУ, нынешние преподаватели и ветераны училища, прошли, некоторые не по одному разу, через афганскую мясорубку Вместе с заместителем начальника училища по воспитательной работе полковником Владимиром Сваловым мы насчитали только на сегодня двадцать девять человек (цифра приблизительная), от прапорщика Алексея Синятникова и майора Алексея Липатникова до генерал-майора Михаила Логинова, начальника училища. Мы решили взять одну из таких судеб и, словно диафильм, прокрутить её на экране жизни.
Слева направо – афганец, переводчик и военный советник В. Толпейкин. Афганистан. Хост.
Краткая справка. Владимир Михайлович Толпейкин окончил ТВВИКУ в 1969 году, служил в Северной Группе Войск, в Польше, оттуда попал в ТуркВО, и с должности начальника инженерной службы полка поступил в Военно-инженерную Академию им. Куйбышева. После академии служил в Забайкалье начальником инженерной службы дивизии. В 1984 году направлен военным советником в Афганистан.
Рассказывает подполковник запаса Владимир Толпейкин:
– В мае 1984 года меня отправили с афганцами на самолёте в Хост советником начальника инженерной службы афганской дивизии. Когда на совещании командующий объявил, что меня направляют в Хост, то офицеры посмотрели на меня, как на покойника – оттуда чуть не каждую неделю приходил груз-200 с офицерами. Сопровождали меня в самолёте двое душманов, один даже без оружия, тогда я их первый раз увидел вблизи. Округ называется Пактия, а столица округа – Гардез, крупная точка на границе с Пакистаном – Хост, вот там и находился новый аэродром. Обстреливали его со всех сторон, особенно когда приходили транспортные самолёты. Горы высотой четыре с половиной тысячи метров, и если разведчик проходил в долину Хоста, то следом шла транспортная авиация.
Во время подлёта, снижения и посадки шёл обстрел из ЗГУшек (зенитных горных установок – А.И.), а в момент приземления, когда самолёт касался полосы, начинали работать пушки и били прямо под колеса. Вся полоса была изрыта. В результате на аэродроме скапливались целые горы битого металла, и с моей подачи комдив постоянно заставлял эти горы закрывать маскировочной сеткой. Смысл какой? Дело в том, что к нам почти каждый месяц приезжало телевидение: то итальянское, то болгарское, то даже турецкое. Каждый со своим интересом, так сказать. А места там сами по себе красивейшие, особенно древняя крепость, там бы жить да жить, не воевать…
Наша основная задача была рутинная: минирование-разминирование местности. Причём душманы могут с тобой сидеть, чай пить, «хубасти-чепурасти», а ночью мины ставят. Мои сапёры пройдут, всё нормально, а утром опять двадцать пять.
Легендарный «СУ-25» с навесной системой минирования.
И кстати сказать, уже потом мы узнали, что воевали не столько с афганцами, сколько с регулярной пакистанской армией! Хост ведь находится на юго-востоке, буквально в двадцати-тридцати километрах от Пакистана, вот они и чувствовали себя как дома. Мы четыре года не могли одну гору взять, хребтовую, седловидную. А когда в восемьдесят шестом взяли Торагоригар, то было, как в фильме «Девятая рота». Это про нас! Такие же штольни глубоко вниз, там духи и сидели, и ничем их оттуда не выкуришь.