Люди и Боги. Последний из Красного Легиона, или Слеза, изменившая мир. Книга 1 и 2
Шрифт:
– Что, испугался, трус? – засмеялся Трэк.
– О нет. Похоже, сегодня к нам решило присоединиться еще одно чудовище эпохи Мрачных Перемен. Видимо, оно почувствовало запах свежей крови и собирается пообедать.
В это время Трэк заметил, что пятится назад не только Маднес, но и его воины. Поняв, что здесь что-то не так, вождь обернулся. Перед его глазами мелькнули острые когти огромной птицы, которые в следующее мгновение, проткнув насквозь грудную клетку, подняли вождя в воздух.
– До свидания! – смеясь, прокричал Маднес удаляющемуся в небе вождю Волотской колонии. – Надеюсь, тебе будет приятно быть растерзанным птенцами крокусов. Как удачно,
Затем предводитель кочевников резко обернулся к полуразрушенному бродоноксами дому. С правой стороны от него возвышалась двухметровая статуя императора Сунраза. Степной разбойник, ненавидевший все, что связано с этим человеком, подошел к своему черному легасу и снял прикрепленный к седлу шестопер. Холодное оружие, являющееся разновидностью булавы, отличалось от нее прикрепленными к головке шестью металлическими пластинами. С помощью него можно было пробить металлическую или каменную броню имперских солдат, но в данный момент Маднес хотел использовать его с другой целью. Ухватив покрепче рукоять довольно тяжелого шестопера, вождь кочевников подошел к статуе и с остервенением стал бить по ее ногам. Во все стороны полетели каменная крошка и небольшие осколки.
Монумент императора делали основательно – после серии мощных ударов он продолжал стоять на месте. Это, в свою очередь, не могло остановить Маднеса. Он продолжал долбить камень в одной точке и вскоре его старания увенчались успехом. Раздался треск, и статуя пошатнулась. Кочевник улыбнулся и, сильно ударив последний раз, заставил монумент императора Сунраза рухнуть на землю. В результате падения он раскололся на несколько крупных кусков. На один из них, голову императора, Маднес с презрением плюнул, а потом повернулся к своим людям.
– У вас времени на грабеж до полудня, так что пошевеливайтесь. Имперские войска могут тут оказаться в любой момент, но мы еще не готовы с ними встречаться. Пока не готовы.
– Что делать с убежавшими колонистами, мой повелитель? – спросил один из кочевников.
– Ничего. Они сами сделали свой выбор. Теперь их судьбу решит эпоха Мрачных Перемен. А ее суровый нрав вы прекрасно знаете, – улыбнулся Маднес, погладив длинные рыжие усы, заплетенные в косички.
***
В это время в огромном белоснежном помещении за нападением на Волотскую колонию наблюдало несколько существ.
– Ситуация все ухудшается. Хищники становятся опаснее, черная смерть превратилась в ужасное проклятье, а люди сражаются между собой за кусок пищи, вместо того чтобы объединиться перед лицом общего врага. Глупцы!
– Жара, голод, смерть. Во что превратилась земля! Неужели мы не можем вмешаться? Неужели мы должны просто смотреть, как человеческий род гибнет?
– Один из нас уже вмешался, но разве это помогло людям? Демферопес превратил их в себялюбцев, которым наплевать на остальных. Нам придется пока только наблюдать и ждать.
– Ждать! Чего?
– Случая.
Глава вторая
По дороге домой
О, если бы в пустыне просиял
Живой родник и влагой засверкал!
Как смятая трава, приподнимаясь,
Упавший путник ожил бы, привстал.
Омар Хайям
Великое Северное плато. А проще сказать – пустыня! Испокон веков оно считалось гиблым местом. Огромное пространство невыносимой жары днем и ужасного холода ночью. Бескрайнее песчаное кладбище, где господствует вольный ветер. Обширная безводная территория со скудной животной и растительной жизнью. У пустыни много определений, и почти все они связаны со смертью. Что может заставить человека появиться здесь? У каждого своя причина, но в большинстве случаев она связана с какой-нибудь трагедией или несчастьем. Именно в результате трагедии и оказалась на Великом Северном плато небольшая медленно бредущая человеческая колонна. Около сотни вооруженных мужчин шли по обеим сторонам груженых повозок, запряженных мородотами. Эти животные напоминали волов, но множество острых шипов по всему телу говорило о том, что это одна из многочисленных метаморфоз эпохи Мрачных Перемен.
Несмотря на свои крупные размеры, мородоты с трудом тащили тяжелые повозки. Безжалостное солнце и пустыня убивали их. Возничие и следовавшие по обеим сторонам охранники безрезультатно подгоняли их ударами хлыстов и копий. Мородоты, высунувшие длинные языки, отвечали только грустным мычанием.
На повозках, помимо находившейся там скудной утвари, сидели матери с младенцами, старики, а также больные, раненые и ослабевшие в трудной дороге. В промежутках между повозками шли женщины с тяжело бредущими около них детьми, пока мало понимающими, что происходит и зачем они куда-то так долго идут.
Колонну замыкала находящаяся на небольшом отдалении телега, покрытая темным покрывалом. В отличие от других повозок, около нее не было охранников. Ею управлял седой длиннобородый мужчина с многочисленными морщинами на исхудалом лице. Он, сгорбившись, печально поглядывал то на идущих впереди людей, то на свой груз.
Одеяние мужчин колонны составляли шапка, плотно облегающая рубаха, узкие штаны из грубой шерстяной ткани, подтянутые тугим поясом, и высокие сапоги; женщин и детей до десяти лет – платки, широкие шерстяные платья, штаны и башмаки. У многих поверх одежды были накинуты халаты из льняной ткани, позволяющие не перегреваться.
Шерстяная одежда говорила о том, что люди следуют далеко с севера, где климат был менее суровым. Хотя сложно назвать их дневную тридцатиградусную жару более комфортной погодой, но тем не менее по сравнению с остальной территорией Алакастии это было так. Поэтому людям с севера переход давался особенно тяжело. Пот градом струился по их загорелым телам, вся одежда промокла до нитки, а бедные дети беспрерывно просили пить. Взрослые всячески пытались утолить их нестерпимую жажду, тратя живительные капли воды, чересчур экономя на себе и хмуро поглядывая на своих бедных чад глубоко впавшими глазами на иссохших лицах.
На фоне бесконечных барханных цепей, следовавших друг за другом, люди казались крохотной ниточкой, затерявшейся в пустыне. Раскаленный песок безжалостно обволакивал ноги и колеса, не давая идти вперед. Иногда люди глубоко проваливались, и только взаимопомощь не давала сгинуть на песчаном кладбище. Безжалостный ветер – вечный спутник пустынной равнины – также не жалел путников. Меняя направление, он то и дело выстраивал на пути новые барханы. Иногда они достигали нескольких метров и закрывали собой часть колонны. А это было очень опасно. Пустыня выглядела безжизненной только на первый взгляд. В любой момент могли появиться разбойники или еще того хуже – кто-либо из чудовищ эпохи Мрачных Перемен.