Люди и фразы
Шрифт:
Кроме того, в любой другой профессии твои достижения мало зависят от твоего внешнего облика, а у актера, в особенности у актрисы, именно он определяет буквально всё. Дело даже не в жестоких диетах, которыми изводят себя девчонки в театральных училищах, чтобы только вписаться в стандартный облик барышни с обложки. Да и взрослые актеры получают приказы «срочно похудеть/поправиться на столько-то килограммов», чтобы вписаться в задуманный образ, – тоже ведь наверняка не без вреда для здоровья. Человек тут становится своего рода заложником своей внешности, по которой о нем и судят в первую очередь, во вторую и в третью. И все остальное подстраивается под этот внешний облик: вот герой-любовник, вот травести…
Главное, что актер (кроме тех самых одного-двух процентов) – материал в руках режиссера и продюсера. Их выбор, их решения совершенно не объяснимы и не мотивированы. А значит, слишком много зависит от знакомства, случая, сплетни, оказанной услуги… Девчонку со второго курса взяли сниматься в телесериал – вряд ли потому, что она уже в совершенстве овладела мастерством. Деньги, которые ей платят за один съемочный день, ненамного меньше среднемесячной зарплаты москвича. Да, зарабатывать очень много могут и врач, и адвокат, и бизнесмен, но там этот заработок не дается буквально за красивые глаза. И вообще, почему выбрали именно ее? Будут ли теперь именно ее выбирать и в дальнейшем? Чего она теперь будет ждать от жизни, и не будет ли слишком горьким разочарование, если такой звездный старт не станет прологом к столь же звездной карьере? Тут ведь даже не знаешь, что хуже: настоящая слава со всеми ее искушениями или разочаровывающая безвестность…
Да, мы уважаем драматических актеров за то искусство, которое они дарят нам, которое заставляет нас глядеть на мир иными глазами, переоценивать что-то в себе самих, менять свою жизнь. Это искусство открыто для всех зрителей, оно не требует специального образования или определенного социального положения. Говорят, уровень краж по всей стране резко упал в те дни, когда по телевизору шла премьера фильма «Место встречи изменить нельзя»: домушники точно так же переживали за Жеглова и Шарапова, как все остальные.
Но вдвойне и втройне можно уважать тех актеров, которые, добившись успеха и славы, прошли через медные трубы и остались удивительно порядочными людьми, как, например, В.В. Тихонов. Ему наверняка бывало не намного проще, чем Штирлицу. Таких людей в мире театра и кино очень много, и без них наша жизнь была бы куда более серой и унылой. Но что касается моей собственной дочери, я все еще надеюсь, что она, может быть, со временем найдет себе более спокойную профессию. Впрочем, пусть сама решает свою судьбу.
Трудно быть актером, право слово.
Рыцари квадратных столов
Давным-давно в каждом доме был общий стол. Вечером, когда старший мужчина с подросшими сыновьями возвращался с поля (вариант: с фабрики, со службы), женщины накрывали ужин, звали детей. За таким столом не просто ели, семейная трапеза сама по себе становилась обрядом. А помните, где собирались король Артур и его верные рыцари, чтобы обсудить свершенные и грядущие подвиги? Не в церкви, не на ристалище, не на городской площади, а именно за круглым столом, и это не случайно. Совместная трапеза всегда была формой самого тесного общения.
Я слышал историю про русскую учительницу, которую в тридцатые годы прошлого века отправили в Среднюю Азию. Тогда еще не до конца были истреблены басмачи, и для них она, представительница коммунистической власти, была, конечно, ярым врагом. Однажды она заблудилась во время одиночной прогулки по окрестностям и неожиданно вышла к лагерю каких-то бородатых людей. Она поняла, что это и есть басмачи, и, прежде чем они опознали ее, сделала единственно правильную вещь: не говоря ни слова, подсела к их костру. Басмач протянул ей кусок лепешки, и отныне эти люди не могли сделать ей никакого зла, ведь они преломили с ней хлеб. Стола там, правда, не было, но ведь не в мебели дело.
В конце концов, как сами мы отмечаем любые знаковые события нашей жизни, будь то радостные или печальные? Мы собираемся за общим столом. И нередко оказывается так, что вся «большая семья» встречается за ним только на похоронах. Поминает ушедшего, произносит патетическое «надо чаще встречаться» и разбегается до следующего такого повода через несколько лет. Если только так встречаться, то, пожалуй, и в самом деле лучше пореже. А от простых встреч, без повода, многие из нас уже отвыкли даже в малой семье, что и говорить о двоюродных и троюродных родственниках.
Не случайно и в Библии мы видим точно такие же обрядовые трапезы: многие из ветхозаветных жертвоприношений (правда, не все) заканчивались семейным пиршеством. И когда часть жертвенного животного сжигали на алтаре, символически приглашали за свой стол и Того, Кому приносилась эта жертва. Новый Завет был заключен именно за одной из таких праздничных трапез, мы до сих пор воспроизводим ее в таинстве Евхаристии.
Но до чего же по-другому выглядит все сегодня! Конечно, в Чаше те же самые Тело и Кровь, но мы подходим к ней поодиночке, практически ничего не зная друг о друге. О былом общении за трапезой напоминают запивка и кусочек просфорки, но и они потребляются в одиночестве, в молчании. А после литургии большинство просто расходится, многие идут в соседнее кафе, например в «Макдоналдс», и там поглощают свои гамбургеры и стаканы колы вроде и под одной крышей, но совсем не за одним столом…
Мне повезло бывать в православных храмах, где после службы всем предлагается пройти и выпить чаю или кофе с печеньицем, а заодно и пообщаться. Это норма на Западе, где православие – осознанный и довольно редкий выбор, в храме практически нет случайных людей. А может быть, дело еще и в том, что на Западе просто принято такое вот неформальное общение, там это происходит практически в любой религиозной общине. Церковь становится еще и клубом, и если клубность не вытесняет всего остального, то это ей только на пользу.
К сожалению, у нас такое почти не встречается. Мы совсем не общаемся на бытовом уровне с теми, с кем у нас, казалось бы, есть самое главное Общение. Понятно, что организовать кофе-питие после службы очень сложно: слишком много народу, в том числе и случайно зашедшего, не хватает помещений, и некому об этом заботиться. К тому же если всем наливать чашку кофе, то в храм будут приходить просто за бесплатным угощением. Словом, существует сотня причин, по которым основная масса прихожан почти любого храма после литургии расходится обедать по домам или по кафе.