Люди и монстры
Шрифт:
— Ах, да, вы же не знаете! Волками он называет свою личную гвардию. Головорезы, один паршивее другого, между нами говоря, откуда только таких набирает…
Гардекор неопределенно хмыкнул, давая понять, что личная гвардия из пай-мальчиков — гораздо хуже, а торговец меж тем продолжал:
— …похоже, Радетель
ему
не давал детей, а не ей. И теперь у него мысль продолжить свой род — как зуб в глазу, причем постоянно болящий. Я слышал, он уже сватал сынка к нескольким девицам и даже вдовушкам благородного происхождения, но везде получил
— По-моему, их благородности хватит на двоих, — Фалько глянул на герб. — Са Флуэры — одна из самых древних фамилий Эрегора. Он мог сосватать дочку знатного горожанина, к примеру… или простого… Крестьянку, наконец, если на кону продолжение рода. Не может быть, чтобы никто не польстился если не на титул, то на деньги и земли.
— Поговаривают, он забрасывал удочки и в это озеро, но знатные горожанки отчего-то не захотели стать виконтессами, — не без тайного злорадства поведал Виклеан. — Денег у него в мошне не больше, чем у воробья под крылом, а земли гнилые. А простолюдинка в жены са Флуэру… хоть и такому… Да скорее Эрегор с Далайной местами поменяются!
Фалько пожал плечами и заинтересованно воззрился на женщин с котлом, черпаками и блюдами с мясом и хлебом, обходивших столы:
— Их проблемы. И кажется, кушать подано.
— Да, конечно, — торопливо согласился мастер Виклеан с обоими утверждениями и добавил: — Я просто хочу, чтобы вы ненароком не заговорили про блаженненьких в его присутствии, если он почтит им низких торгашей. Очень болезненный вопрос.
— Для него? — уточнил Найз и получил в ответ кисловатую усмешку караванщика:
— Скорее, для тех, кто не знает, о чем при его сиятельстве можно говорить, а о чем нельзя.
Гардекор покривил губы в пренебрежительной улыбке.
— Мое дело предупредить, — развел руками мастер Виклеан и двинулся к голове среднего стола, лавируя между людьми, устремившимися к столам со всех концов зала.
Найз спохватился, закрутил головой, отыскивая Эмирабель, Лунгу и свободные места — желательно всё сразу, и понял, отчего столов было так много. Половину мест занимали люди графа. Челядь, стражники и еще какие-то здоровяки, вооруженные, но не похожие на стражников ни одеждой, ни поведением, садились вперемешку с торговцами. Он радостно замахал рукой девочке, сидевшей через стол лицом к ним, приняв за Белку, но та лишь нервно втянула голову в плечи и отвернулась.
— Скромный, добрый, бескорыстный… Не понимаю, отчего невесты носы воротят от такого свёкра… — пробормотал гардекор и подтолкнул мальчика к ближайшей скамье: — Они с Лунгой за дальним столом, и там всё занято. Пойдем пристраиваться, куда есть. И пока есть куда.
— Но хотя бы рядом с мастером Виклеаном…
— Рядом с мастером Виклеаном места не для нас. Если, конечно, тебе не хочется поглядеть на графа Мугура поближе.
— Лучше я на чешуйчатую тварь поближе погляжу, — мальчик зыркнул на пустующее место во главе среднего стола как на самого графа и поспешил за Фалько.
* * *
Поздний обед — или ранний ужин, так и не понял Найз — прошел в неуютном молчании. Торговцы, обычно говорливые и смешливые, в этот раз тихо поедали поданное на стол, хотя поговорить после такого дня им было о чем. Но в окружении прислуги са Флуэра, хмурой и настороженной, они чувствовали себя как в стане противника, и языки, не знавшие бы покоя в иное время, сейчас благоразумно держались за зубами. Привольно себя за ужином чувствовали только волки — личная гвардия графа. Они хохотали, обмениваясь грубыми шутками и сплетнями об общих знакомых, без меры пили вино Виклеана — правда, разбавленное водой, тоже без меры, и многозначительно подмигивали женщинам, всем без разбора. Затихли и приосанились они лишь раз, когда сам граф Мугур осчастливил гостей своим присутствием. Чопорно поприветствовав торговцев, он выразил надежду, что впредь они будут более удачливыми, что на следующее утро ему с гвардейцами удастся отыскать зверей, напавших на караван, и что свой путь по его землям они завершат без новых злоключений. Выслушав благодарственную речь мастера Виклеана, граф сдержанно откушал от его щедрот и, наказав оставшимся веселиться и развлекаться, удалился.
Веселье и развлечение для купцов ограничилось неспешным доеданием ужина и мытьем посуды — правда, вместе с кучкой графских служанок. Найз, решив помочь, оставил кинжал и меч гардекору и присоединился к женщинам на кухне — длинном полутемном помещении в глубине дома, пропитанном запахами горелого жира, кислой капусты и утреннего хлеба. Орудуя пучком травы, обмакнутым в золу, он провел полчаса, вспоминая родную Песчаную слободу, мать и сестру, отчего-то всегда поручавших мытье посуды единственному мужчине в доме — ему.
С рассеянной улыбкой он поднял голову от мыльного чана и встретился взглядом с худой костистой женщиной из графских. Неожиданно та улыбнулась ему в ответ и смахнула со лба прядь красной обветренной рукой. «Как у прачки», — подумал парнишка и вспомнил о грязном свертке в конюшне. Сконфуженно моргнув, он подошел к ней.
— Феме, извините… — мучительно краснея и спотыкаясь в поисках нужных слов, проговорил он, — но… у меня есть запачканная одежда… и пять башен. Не могли бы вы до утра?.. Или подсказать, кто у вас мог бы за пять башен…
— Пять медяков против огромной кучи грязного белья? — нахмурилась служанка.
— Нет, она не огромная! — Найз торопливо замотал головой. — Только рубашка, штаны и куртка! И я бы больше дал… но у меня… но эру Тигр, мой наставник…
— Понятно, — кивнула женщина и ободряюще похлопала мальчика по спине. — Пять башен за такую ерунду даже много будет, но если тебе так хочется с ними расстаться, возражать не буду. Неси, парень. До утра постираю. Правда, сушить их тебе придется, растянув веревку между ребер фургона.
— Ничего, растяну! — обрадованно отмахнулся он. — Я сейчас! Вы здесь будете?
— А куда ж я денусь, — хмыкнула служанка. — Я на кухне работаю. Тут меня и застанешь. Не увидишь — спросишь, как найти феме Букатар. А где у тебя стирка? В обозе?
— Нет, в конюшне оставил.
— Тогда тебе ближе не через общий зал, а через задний ход, — женщина указала на дверь в дальнем конце кухни, почти не видимую в полумраке. — Выйдешь сейчас — и направо. Там по коридору шагай, никуда не сворачивай, прямо в выход упрешься, на задний двор. А где конюшни…