Люди и спецслужбы
Шрифт:
Процессы противоборства элит и спецслужб обретают иногда весьма драматический характер: после прекращения существования СССР новая политическая элита решила обезопасить себя и получить свободу рук путем фактического уничтожения одной из самых мощных спецслужб мира — КГБ СССР. Множество отличных специалистов были вышвырнуты на улицу. Однако большинство из них вскоре были востребованы службами безопасности банков, корпораций: в России без нормальной спецслужбы начался дикий правовой беспредел и бизнес вынужден был срочно рекрутировать профессионалов на обеспечение своей узкокорпоративной безопасности, часто — в ущерб государственной, общественной. Даже практика «крышевания», в которой часто упрекают отдельных сотрудников и руководителей нынешних спецслужб в России, только своеобразный способ адресного управления частным капиталом (управляющим ныне практически безраздельно в лице своей «олигархической» составляющей и все системы власти и управления государства, включая все выборные
В условиях отсутствия у нас национально ориентированной финансовой, деловой элиты трудно состояться политической национальной элите России. А без этого спецслужбам государства самостоятельно обеспечить удовлетворительное выполнение национальных, государственных задач — нереально. Но и без поддержки спецслужб фрагментам национальной элиты России не справится с ситуацией, не выжить.
Главным образом этим и объясняется мощная кампания дискредитации «силовиков», проводимая через СМИ крупным капиталом, в основной своей части ориентированным на транснациональные корпорации и традиционные зарубежные банковские консорциумы в ущерб российским национальным интересам.
Важнейшим неоспоримым преимуществом спецслужб во все времена является их наилучшая информированность в зонах своего внимания. Что само по себе — наилучший управленческий ресурс, позволяющий управлять не только политически значимыми персоналиями, но и целыми социальными группами, продуманно изменяя ситуацию в секторах социума.
В качестве примера можно привести работу КГБ СССР по информационному обеспечению процесса подбора, расстановки и контроля за деятельностью руководящих кадров, осуществляющегося партийным аппаратом КПСС. Так, при отрицательной (аргументированной, естественно) конфиденциальной аттестации соответствующего органа КГБ партийные аппараты не допускали нежелательную персону к выдвижению кандидатами на выборы любого уровня, назначению на любые значимые (входящие в различные уровни номенклатуры должностей) руководящие посты. Точно так же — с подбором кандидатур для работы практически в любом качестве за границей. Степень доверия партийных органов получаемой от структур комитета государственной безопасности информации была наивысшей, срабатывала в 99 случаях из 100. Служба госбезопасности СССР вносила и значительный вклад в работу по присмотру за работниками самого партийного аппарата: обоснованные сведения о неделовых связях, порочащих конкретных руководящих партийных функционеров — по крайней мере, до уровня обкома КПСС — срабатывали обязательно. «Засветившихся» тихонько перемещали на малозначащую руководящую работу, часто в иных местностях. На высших партийных уровнях эта схема давала существенные сбои в силу сложившихся межличностных клановых, семейных связей, отдаленно напоминающих ситуацию с упомянутой ложей «П-2». В советском обществе роль КГБ в партийной кадровой работе была хорошо известна, что способствовало укреплению авторитета спецслужбы, делало работу в ее структурах для лучшей части образованной молодежи весьма престижной. Что уже само по себе — весьма эффективная форма управления мотивациями важнейшей социальной группы.
Вместе с тем, не следует излишне переоценивать возможности управления ситуациями со стороны спецслужб (чем часто грешит людская молва — «общественное мнение»). Во-первых, хотя бы потому, что и сами аналитические оценки «органов» бывают ошибочны, некорректны и разработанные решения и практические шаги по их реализации — небезупречны. Во-вторых, на ряд важнейших процессов (определение приоритетов в разработке новых поколений оружия, к примеру) пытаются самым серьезным образом и часто успешно воздействовать спецслужбы зарубежных оппонентов. В-третьих, реакция людей, социальных групп на предпринимаемые воздействия бывает не только неожиданной, но и часто парадоксальной.
Нынешняя предельная замусоренность кадров управления всех уровней России, имеющая следствием тотальную коррумпированность власти, объясняется отнюдь не плохой информированностью наших спецслужб — а, как уже упоминалось, практически полным отсутствием сколь-нибудь удовлетворительно работающей технологии реализации обширной компрометирующей множество чиновников информации с целью исправления кадровых ошибок и профилактики их повторения. Хотя бы отдаленно подобной той, что отлично работала во времена «номенклатуры». И в высшей степени эффективно продолжает работать, к примеру, в Китае. Благодаря чему тамошний управленческий корпус являет миру образцы наилучшего управления социумом при минимальных ущербах из-за невысокой (относительно всех других) коррумпированности.
Невозможность реализовать собранную компрометирующую должностных лиц и отдельных граждан информацию, свидетельствующую, в том числе и о работе на зарубежные спецслужбы, в российских судах по причинам, прежде всего мощного финансирования адвокатов обвиняемых, подключения СМИ и возникшей эйфории вседозволенности, могут сыграть и с самыми этими гражданами злую шутку. К примеру, из сообщений европейских СМИ известно, что Ирак в 80-е годы, стремясь к созданию собственного ядерного оружия, получил согласие ряда европейских ученых-ядерщиков за очень высокое вознаграждение принять участие в реализации его ядерной программы. Когда же попытка властей Израиля убедить этих ученых отказаться от участия в иракской программе не дали результата (условия предложенного контракта были, вероятно, бесспорно хороши!), спецслужбами этой страны многие будущие творцы иракской атомной бомбы были уничтожены. И никто по этому поводу впечатляющего шума не поднял. Прецедент современности состоялся. Нечто похожее уже имело место и в России, когда ряд наших брошенных безработных ученых согласились работать в исследовательских центрах по созданию новых видов оружия исламских стран, в Китае, с ними случилось немало трагедий, носивших, в основном, характер бытовых нападений с целью ограбления. Что организовать в нынешней России даже при активном противодействии ФСБ — очень даже нетрудно: обилие действующих на вполне законных основаниях охранных структур с известным «смешанным» кадровым составом создало безразмерный рынок специфических «услуг» по вполне умеренным мировым ценам.
Так что благо избавиться от чрезмерной формализованной опеки отечественных спецслужб, обретенная свобода личного выбора в условиях стремительного врастания России в глобализационные процессы неизбежно породили новые виды жесточайшей личной ответственности перед силами мира, которых человеку не дано даже успеть теперь вовремя идентифицировать, чтоб хоть как-то попытаться защититься до того, как ему проломят или прострелят голову. Под видом, естественно, обычного злостного хулиганства или привычного, обыкновенного для нынешнего времени ограбления.
Резко возросшая открытость миру россиян будет и далее неизбежно и жестко сопровождаться новой для них опекой мало или совершенно неизвестных им корпоративных или государственных спецслужб практически из любой зоны мира. Как это и бытует во всех «цивилизованных» странах.
Самое же основательное, пусть и опосредованное, управление общества своими спецслужбами осуществляется неотвратимо, незримо через качество человеческого материала, отбираемого для работы в этих самых спецслужбах: именно уровень образования, воспитания, внутренней культуры, степень способности к оптимизации общественных отношений и многое другое подобное самым существенным образом определяют предпочтения в выборе технологий, средств, приемов, способов работы спецслужб при реализации всех стоящих перед ними задач.
Все течет, все меняется…
Неотвратимо меняются, прежде всего, люди: сменой поколений, освоением новых видов энергии, технологий, развитием всей техносферы и т.п. Со временем координально меняется логика социального поведения, мотивации — разно в разных группах. Это неизбежно приводит к радикальной трансформации всех институтов общества и государства: структурной, технологической, целеобразующей, мотивационной. Спецслужбы — не исключение. К примеру, полем деятельности политической полиции царской России являлась в первую очередь революционно настроенная интеллигенция, особенно — ее радикальные представители, практиковавшие террор, революционно ориентированные этой же прослойки интеллигенции рабочие, студенты. В гораздо меньшей мере — антимонархически настроенные представители знати, купечества, дворянства, духовенства.
Кадры российского политического сыска той поры люди хорошо образованные, высших сословий. Методы работы — профессиональные, в рамках существовавших тогда процессуальных норм: с адвокатами, судами присяжных (до военно-полевых судов времен Столыпина).
Победившая в революцию и пришедшая во власть разночинная интеллигенция в условиях гражданской войны создала ВЧК. Заняли в ней все руководящие должности и больше из своих цепких интеллигентных рук «карающий меч революции» не выпускали. Уже в первые несколько лет число уничтоженных «врагов революции и трудового народа» на порядки превысило «замученных в царских застенках» за всю историю династии Романовых. Созданные органы безопасности нового политического режима были совершенно иной структуры, кадрового состава, численности. Самое же существенное отличие — в новой редакции набора полномочий, задач, приемов и средств их достижения. Политической властью была сформулирована доктрина новой спецслужбы, в основу которой был положен классовый принцип: принадлежность к привилегированному сословию уже являло законченный состав преступления, по которому чисто в административном порядке наказанием мог бы быть расстрел — на усмотрение сотрудников ВЧК. За интенсивностью применения этой меры наказания бдительно наблюдали соответствующие члены правительства.