Люди и спецслужбы
Шрифт:
Я до сих пор узнаю своих бывших коллег по пустяковому признаку. Если мы договорились на встречу в двенадцать часов, то человек в течение пяти минут появляется. Исключительно редки бывают опоздания. Их практически не бывает. Если бывший наш работник принимает на себя какие-то обязательства, то он их неизменно придерживается".
И именно так все и есть в действительности, так и было. Существенно здесь только то, что традиционные достойные личные качества бывших сотрудников КГБ СССР автоматически не унаследованы многими их приемниками из следующих поколений. Что и верно, и весьма прискорбно.
Интересны здесь и некоторые откровения о специфике работы спецслужб — как советских, так и зарубежных: "Мы покупали целые газеты негласно за границей,
Объективные процессы не укладываются в рамки тайных или явных стратегий".
Очень интересные и ценные для «простого человека» суждения профессионала и не менее интересны некоторые выводы на их основе:
«Свободная пресса» является некоторым образом зоной действия агентов влияния недружественных стран, что невозможно было практически в СССР, а ныне — в современном Китае по причине жесткой цензуры и опеки служб госбезопасности. Что здесь лучше, что хуже — зависит от типа господствующих в обществе умонастроений: кто-то предпочитает ветреную жену в обществе свободных нравов со всеми возможными для себя издержками, кто-то — верную при всех обстоятельствах под угрозой неизбежной жесткой расправы за измену по законам шариата. В последнем случае индивидуальный «гнет нравственных оков» возвращается религиозному обществу сторицей отсутствием эпидемий сифилиса, СПИДа, сохранением здоровой наследственности и высокой репродуктивности.
Изведение, нейтрализация «проводников интересов Запада» внутри российской политической и прочей элиты — задача для российских спецслужб ныне неподъемная. В отличие от периода существования СССР, ответное обретение агентов влияния Россией среди политиков Запада задача еще менее разрешимая по причинам не столько из-за отсутствия для этого средств у российских спецслужб, сколько из-за отсутствия в составе нынешней элиты достаточно сильных и устойчивых образований, кровно заинтересованных в отстаивании национальных интересов собственной страны.
Ослабленные до критического состояния спецслужбы непригодны ни для каких заговоров, кроме «внутрисемейных» при схватках за должности, сферы влияния, защиты своих «подкрышников» и т.п. Но это уже скорее только муляжи достославных структур, внешнаяя оболочка, которую перестали наполнять доброкачественным материалом.
Последним в приведенной череде весьма пространных высказываний бывших и действующих руководителей, работников спецслужб рассмотрим материалы беседы бывшего заместителя ФСБ РФ генерал-полковника Анатолия Сафронова с главным редактором «Общей газеты» Егором Яковлевым, помещенным в номере за 23 апреля 1998 года под символичным заголовком: «Нас не надо любить, ведь и мы никого не любили».
Редактором «Общей газеты» был задан самый, пожалуй, трудный вопрос о базовых ценностях общества, ради которых должен функционировать каждый сотрудник нынешних российских служб госбезопасности. Мы помним по знаменитому фильму чеканные строки служебных характеристик работников спецслужб нацистской Германии: «характер нордический…хороший семьянин…отличный спортсмен…интересам Рейха предан…». Помним мы и стереотипы служебных характеристик сотрудников правоохранительных органов, иных руководителей советского времени: «Делу партии и советского государства предан…У товарищей по работе пользуется заслуженным авторитетом…Нетерпим к нарушителям социалистической законности…» и т.п. Сказать, что подобные оценки в характеристиках были формальным вымыслом — незаслуженно обидеть людей: и тех, о ком было написано, и тех, кто это писал. И люди это писали вполне вменяемые, нормальные, и выносили свои суждения о достойных людях.
Важное значение критериям оценки служебных качеств сотрудников, естественно, придает цитируемый руководитель ФСБ: "Это, наверное, самая главная наша проблема. Есть задачи, аналогов которым в русской истории просто не было. Взять тяжелую ситуацию на Кавказе — она складывалась веками. А что такое отношение органов госбезопасности к частной собственности и капиталу? Вчера мы писали в аттестациях сотрудников: «К предпринимательству и накопительству не склонен», что рассматривалось как важнейшая черта социального портрета. Сегодня же эта строчка может прозвучать «приговором» с точки зрения отношения сотрудника к частной собственности и обеспечения ее защиты. Мы поднимаем сейчас в наших архивах уникальные материалы о НЭПе, показывающие какие в то время ставились задачи, какие ориентировки шли на места, как предписывалось защищать инвестиции и контролировать их.
Увы, НЭП длился недолго, и сегодня у нас, по сути, нет опыта подхода к экономике вне тотального контроля государства…И на Западе не все просто. Ну, будет ЦРУ или кто-то другой защищать частную компанию, а назавтра налогоплательщик его спросит: «На каком основании вы мои деньги тратите на защиту именно этого частного капитала?». Теперь возьмем нашу ситуацию. Допустим, начальник нашего управления в Ульяновске помогает частному предпринимателю, дает ему нужную информацию, считая, что тем самым выполняет свою задачу. То же самое, например, происходит в Туле. Эти компании начинают конкурировать на рынке. И что же, два наших управления начинают работать друг против друга?".
Сказано многое о многих серьезных вещах, но по привычке, вероятно, смещен оказался ряд принципиальных акцентов, которые привели к некоторому искажению реальности:
Никогда в системе служб госбезопасности характеристики не были «приговором» карьере: и потому, что больше всегда описывали в них «положительные» качества в данный период, а отрицательные качества чаще не упоминались вовсе. И потому, что сами сотрудники, зная основные ожидания в отношении их личностных качеств, всегда умели достаточно убедительно мимикрировать под требуемый положительный образ. Объективная же характеристика с точным перечислением недостатков действующего сотрудника — удар по всей системе «подбора, расстановке и воспитания кадров», ее руководителей, недопустимый при нормальных обстоятельствах. Случись какое-либо серьезное ЧП, вроде совершения сотрудником преступления — служебные проверки выявят конкретных виновников, «просмотревших» оборотня. Раз взяли в систему — годен на всю службу, какие бы социальные перемены ни происходили в государстве и обществе. Меняться же будут тональности, политическая «окраска» служебных аттестаций, характеристик.
Никакого неодолимого неприятия частного капитала сотрудники российских спецслужб не продемонстрировали. Куча проблем обнаружилась совершенно в другом: почти сразу сотрудники спецслужб стали охотно негласно, несанкционированно сотрудничать с новыми собственниками, не обращая никакого внимания ни на криминальность их «бизнеса», ни на его ущербность для общества. Сотрудничество приняло почти повсеместно характер «крышевания», то есть всяческой помощи не только от разнообразного рэкета, но и законного интереса правоохранителей, налоговиков, претензий других участников договорных рыночных отношений.