Люди, которые играют в игры (книга 2)

Берн Эрик

«Мягкие» и «твердые» данные

Данные сценарного анализа — по преимуществу «мягкие» данные. Поскольку сценарий — это экзистенциальная данность, его невозможно изучать экспериментально в искусственно созданных ситуациях. Итог сценария для героя — нечто, имеющее абсолютную значимость. Наверное, нельзя себе представить, например, экспериментальную игру в покер. Если ставки крупные, игрок будет действовать совсем иначе, чем если ставки символические. Серьезный игрок в копеечной игре скорее всего расслабится, а копеечный игрок в серьезной игре скорее всего ударится в панику. Надежную информацию о сценариях можно получить

только в ситуациях, где ставки высоки, а такие ситуации в нормальных условиях исследователю недоступны. Есть ведь только один способ получить ответ на вопрос: «Могли бы вы накрыть собой гранату, спасая товарищей?» Он проверяется экзистенциально, на поле боя. Искусственные ситуации ничего не доказывают.

Данные сценарного анализа можно приблизительно упорядочить по степени возрастания «твердости»: исторические, культурные, клинические, логические, интуитивные, возрастные (психология развития), статистические, интроспективные, экспериментальные и независимо совпадающие. Этот ряд покажется странным ученому, привыкшему заниматься рутинным человеческим поведением, то есть тем, чем заняты ныне во многих странах социология и психология. Но он не будет выглядеть странным в глазах психотерапевта, а тем более психоаналитика, поскольку оба имеют дело с «твердыми» играми и «твердыми» итогами, такими, например, как развод и даже самоубийство или убийство. Вряд ли в приличном обществе можно осуществить убийство или самоубийство в порядке эксперимента.

1. Исторические. С самых первых шагов человечества люди подозревали, что их судьба — не результат автономного выбора, что она контролируется некими внешними силами. Сама универсальность этой веры заставляет критически ее исследовать, а не отвергать с порога на том основании, что это-де метафизика.

2. Культурные. Эта вера лежит в основании большинства человеческих культур, что также заставляет относиться к ней серьезно, столь же серьезно, как к экономическим мотивам, используемым для такого же обоснования.

3. Клинические. Данные клиники не являются строгими, поскольку могут быть подвергнуты различным интерпретациям. Но исследователь, который считает влияние сценария на клинические явления незначительным или вообще его отрицает, должен владеть техникой сценарного анализа и уметь применять его в клинике. В противном случае он просто не имеет права на суждение о сценарии. Ведь если человек глядит в телескоп или микроскоп и говорит «Я ничего не вижу» из-за того, что не умеет пользоваться инструментом, его вряд ли можно считать компетентным критиком в области астрономии или бактериологии.

4. Логические. Мы уже говорили, что людям можно давать советы, что им делать, а чего не делать. Словами можно принудить человека к самоубийству или превратить его в пьяницу, а можно, наоборот, спасти от такой печальной судьбы, если, конечно, произносятся правильные слова. Отсюда следует, что вполне возможно воспитать ребенка таким, каким желали его видеть взрослые люди. Психотерапевт может это понять, задав следующий вопрос пациенту: «Как следовало бы воспитывать ребенка, чтобы он жил так же, как вы?» Люди с хорошими сценариями отвечают охотно, и их ответам можно верить. Люди с плохими сценариями колеблются — отвечать или не отвечать, но их ответы также бывают правдивы.

5. Интуитивные. Опытный сценарный аналитик часто судит по интуиции, а затем эти суждения проверяет. Например: «Поскольку вы часто беретесь сразу за два дела, но ни одно из них не доводите до конца, мне кажется, что ваши родители ставили перед вами разные цели и не пытались согласовать вопрос, как вам удастся достигнуть обе одновременно. Иначе говоря, они не сознавали четко их различия». «Да-да, все было именно так». Если ответ отрицательный, это, как показывает наш опыт, означает, что терапевт недостаточно компетентен, или, что в данный конкретный вывод вплелись какие-то личные мотивы.

6. Возрастные. Одно из самых убедительных доказательств — это когда ребенок сам формулирует суть своего сценария. Особенно важно при этом наблюдать ребенка в течение долгого времени, чтобы увидеть, как он сам реализует эту формулу. Речь, конечно, идет не о выборе карьеры («Я буду пожарником»), а об итоговых трансакциях («Я хочу жить» или «Я хочу умереть»).

7. Статистические. Самое важное применение статистики — это изучение влияния волшебных сказок на последующую жизнь, на карьеру индивида и его взгляда на проблемы смерти.

8. Интроспективные. Эти данные очень убедительны. Как только человек начинает слышать «голоса», которые он привык подавлять с самого раннего детства, и соглашается с тем, будто произносятся те же самые слова, которые в детстве он слышал от родителей, то в этот момент он начинает понимать, насколько запрограммировано его жизненное поведение.

9. Экспериментальные. По причинам, уже изложенным, экспериментальное подтверждение сценарной теории в отношении человеческих существ невозможно. Но результаты экспериментов с животными могут быть экстраполированы на сценарное поведение человека.

10. Независимо совпадающие. Известны случаи, когда куратор формулировал сценарий студента, но был не в силах убедить студента в правильности найденного сценария. Студент отправился к психотерапевту, и когда поиск сценария привел к такому же результату, студент не мог уже его не принять. При этом оба сценарных аналитика были знакомы со студентом долгое время и строили свои выводы на изучении самых различных его жизненных проявлений. Такие, независимо полученные разными исследователями совпадающие выводы можно считать «твердыми», то есть надежными, хорошо обоснованными данными. Если этот подход систематизировать, то способом получения самых надежных данных следует считать изучение записанных на пленку интервью нескольких сценарных аналитиков с одним пациентом. Их выводы надо сопоставить с информацией о ходе жизни пациента в течение хотя бы пяти последних лет. Это, на наш взгляд, будут наиболее «твердые» данные.

СЦЕНАРНЫЙ ВОПРОСНИК

Определение сценария

Чтобы определить, является ли тот или иной набор трансакций игрой, обычно мы ищем особые его характеристики. Если налицо, например, ловушка, стремление к выигрышу, то мы определяем это как игру. Если к тому же мы проводим структурный анализ, показывающий какие состояния Я активны в этих трансакциях, и даем практический анализ, демонстрирующий, как началась игра и чего игрок намерен в ходе ее добиться, можно сказать, что мы не только индентифицируем игру, но и понимаем ее. Моменты, необходимые для понимания игры, можно систематизировать, составив перечень необходимых вопросов. На этом перечне может основываться формальный анализ игр. Такой перечень — это анатомия игры, представляющей собой малый фрагмент жизни.