Люди легенд
Шрифт:
Многие жители поселка были свидетелями этой трагической сцены. Михаил Алексеевич успел крикнуть: «Товарищи! Меня сейчас убьют. Уничтожайте фашистов! Да здравствует Родина!».
Телефонный провод стянул его горло.
Ноги коснулись земли. Так вот он и стоял несколько дней и ночей на месте казни. Истерзанный врагом, но не сломленный. Убитый, но не побежденный.
Когда части Красной Армии освободили Угодский Завод, партизаны нашли в убежище, позади райисполкома, тело своего бесстрашного комиссара. И тогда они представили всю трагедию, которая закончилась убийством Михаила Алексеевича.
Новый, 1942 год жители поселка начинали без своего председателя. Два дня проходили они мимо гроба героя, отдавая последние почести коммунисту–партизану. Гроб вынесли из здания райисполкома. В сквере напротив вырос над могилой холмик земли.
Година высоко оценила подвиг своего верного сына.
Вскоре после разгрома фашистской Германии мать героя Анна Павловна Гурьянова получила из Москвы объемистый пакет. Михаил Иванович Калинин писал:
«Уважаемая Анна Павловна! Ваш сын Гурьянов Михаил Алексеевич в боях за Советскую Годину погиб смертью храбрых.
За геройский подвиг, совершенный Вашим сыном Михаилом Алексеевичем Гурьяновым в партизанской борьбе в тылу против немецких захватчиков, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 16 февраля 1942 года присвоил ему высшую степень отличия — звание Героя Советского Союза.
Посылаю Вам грамоту Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Вашему сыну звания Героя Советского Союза для хранения как память о сыне–герое, подвиг которого никогда не забудется нашим народом».
Калужане свято чтят светлую память своего прославленного земляка. В Угодско–Заводском и областном краеведческих музеях ему посвящены экспозиции. У Дома культуры установлен его бюст, а на здании райисполкома — мемориальная доска. Люди, проходя мимо, невольно задерживают шаг и читают высеченные в мраморе слова:
«Здесь 27 ноября 1941 года зверски замучен и повешен немецкими оккупантами Герой Советского Союза, председатель Угодско–Заводского исполнительного комитета районного Совета депутатов трудящихся
ГУГЬЯНОВ
Михаил Алексеевич»
…Отгремели грозовые дни. Однажды Варвара Никифоровна Феоктистова из деревни Ченцово получила извещение. Райисполком сообщал ей, что по просьбе боевых друзей М. А. Гурьянова ей выделена корова взамен той, которую она отдала партизанам осенью 1941 года. Сердце Варвары Никифоровны наполнилось большой радостью. Она горячо благодарила людей, которые не забыли ее патриотический поступок.
Слава М. А. Гурьянова давно стала всенародной. Миллионы людей открывают книгу «История Коммунистической партии Советского Союза». В числе выдающихся командиров и организаторов партизанского движения в этой книге названо имя и Михаила Алексеевича Гурьянова. Вдумайся, друг: какие люди делают историю нашей партии и страны!
Имран Касумов
ПАМЯТЬ СЕРДЦА
Говорят, что он так и не успел пожить, ему было всего двадцать четыре года, когда пуля пробила его сердце.
Казалось бы, что это действительно
На третьем году войны, не увидев дня победы над врагом, вдали от родной земли, этот человек погиб.
Он не успел осуществить свою мечту, не сумел передать людям все то, что накопил для отдачи как художник, ему не было суждено открыть двери в класс и услышать утренние приветствия школьников, нетерпеливо ждущих начала его уроков, он не познал любви верной подруги, не почувствовал дыхания своих детей и не увидел, как сказочно разросся любимый город на берегу Каспия…
Да, он многого не успел. И в то же время он успел сделать столько, что последних полутора лет, проведенных им на войне, хватило бы на много человеческих жизней.
Эти полтора года, промелькнувшие как один день в тяжелом ратном подвиге, свершенном на побережье Адриатического моря, сделали его бессмертным.
Зовут этого человека Мехти Гусейн–заде.
Уроженец города Баку, мой земляк, улыбчивый советский парень Мехти, известный среди итало–югославских партизан под именем разведчика Михайлы…
…Михайло! Это имя не раз и не два было большими буквами выведено на объявлениях, которые гитлеровцы расклеивали на всех афишных тумбах и заборах Триеста или же помещали на страницах своих газет. Оккупанты предлагали за его голову очень крупные суммы денег. Они не скупились, и щедрость их была понятна: таинственный Михайло пускал под откос их железнодорожные эшелоны и взрывал казармы, сжигал танкеры в порту и выводил из строя электростанции. И благополучно уходил из-под носа самых опытных фашистских ищеек.
Он стал легендой, передаваемой из уст в уста и укрепляющей надежду простых людей Адриатики на скорое избавление от ненавистного гитлеровского и итало–фашистского ига. А сбитые с толку, лихорадочно ищущие его следы фашисты порою начинали сомневаться: а существует ли этот Михайло на самом деле, не искусный ли это миф, сознательно распространяемый партизанами, засевшими в горах, чтобы облегчить свои диверсии в глубоком тылу? А может быть, это всего лишь народная молва, приписывающая действия разных людей одному лицу, которого никогда и не было?
Конечно, в Триесте, в окрестных городах и селах, на всем морском побережье действовали многие партизанские разведчики.
Но Михайло был, и фантастические слухи о его вездесущности только помогали ему успешно выполнять сложные задания партизанского командования.
Вот несколько эпизодов.
В Триесте, на Виа Регга, стояло большое мрачноватое здание, в котором разместился «зольдатенхайм» — гостиница с номерами, ресторан, бар, парикмахерская для гитлеровцев.
В холодный ветреный день, после полудня, сюда зашел красивый, щеголеватый обер–лейтенант. Чуть припухлые веки над холодноватыми черными глазами, спокойные властные интонации в вежливой и безукоризненно чистой речи на немецком языке. Офицера сопровождал денщик — худощавый, молчаливый солдат с небольшим саквояжем и вещевым мешком. Офицер отдохнул в номере, постригся в парикмахерской, помылся в туалетной комнате, потом долго обедал в ресторане.