Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима
Шрифт:
Хотя другие греческие полисы также начали отсчитывать время по периодам} разделявшим их местные игры (в Коринфе — по двухлетним истмиадам между знаменитыми Истмийскими играми; в Дельфах — по четырехлетним пифиадам, ибо там проводились свои, Пифийские игры), однако наибольшее распространение получил в Элладе счет лет именно по олимпиадам, принятый тогда в Афинах. Победа «олимпийской» системы была обусловлена в первую очередь огромной политической и культурной ролью Афин в жизни Древней Греции, а также немалыми усилиями самого Тимея Сицилийского, который не только ввел в литературу новый принцип датировки событий, но и написал специальную работу по хронологии, где сопоставил последовательный ряд имен олимпиоников — победителей на Олимпийских играх — с другими системами хронологических индикаторов, прежде всего с перечнем афинских архонтов-эпонимов.
В эпоху эллинизма глубокие перемены во всех сферах жизни затронули и основы летосчисления. Проявлением характерного для этого периода истории Греции культа властителей стала практика датировать события «эрой Селевкидов», начавшейся, по позднейшим подсчетам, в 312 г. до н. э. Началом новой «эры» могли явиться важные исторические события: таким было для многих народов Средиземноморья их подчинение римской власти. Например, в 146 г. до н. э., когда на земле Эллады была создана римская провинция Ахея, греки вступили в новую для них, «ахейскую эру» летосчисления.
В большинстве греческих городов-государств, как и в самих Афинах, начало года приходилось на лето, примерно на середину июля, если считать по нашему годичному календарю. В некоторых же государствах год начинался осенью, как на острове Родос, или зимой, как в Беотии. Уже говорилось о том, что и названия месяцев в разных полисах были различны, ведь они происходили обычно от имен местночтимых богов или богинь либо, еще чаще, от названий праздников или религиозных обрядов, которые полагалось тут справлять именно в это время.
Год делился первоначально на зиму и лето, позднее утвердилось деление на зиму, лето и весну, и наконец появилась осень. Осень наступала, когда завершалось жаркое время сбора урожая, а на небе светила звезда Арктур. Весну греки встречали не столь дружно: в разные греческие полисы она приходила в разные сроки.
Месяц включал в себя три декады — начальную, среднюю и завершающую, но, так как число дней в месяцах было не одинаковым, а иногда и менялось, соблюдать точное деление на декады было сложно. Со временем, под влиянием календаря, принятого в древней Иудее, греки стали делить месяц на семидневки — недели. Во второй половине I в. н. э. историк Иосиф Флавий утверждал, что нет ни одного города, греческого или иного, где не получил бы распространения древнееврейский обычай почитания седьмого дня — субботы. В Риме же обычай этот укоренился значительно позднее.
День продолжался у греков от восхода до захода солнца — вспомним, что древние кельты и германцы начинали отсчитывать день еще с вечера дня предыдущего: такое понимание дня сохранилось у тех народов, у которых боги ночи и тьмы пользовались большим почетом, чем боги дня и дневного света. У греков граница между ночью и днем не была чем-то раз и навсегда установленным. Очевидно, с течением времени граница эта в представлениях жителей Эллады смещалась: так, у Гомера утренняя заря — это часть дня, у писателей же более поздних — часть ночи. В целом греки делили день на пять частей, обозначаемых так: «рано», «перед полуднем» (по-древнегречески буквально: «когда агора — рынок — полна народу»), «полдень», «пополуденное время», «вечер».
Для более точного определения времени в древности применялись солнечные часы. В Египте эту функцию исполняли всякого рода обелиски. В Грецию солнечные часы пришли, вероятнее всего, от халдеев, во второй половине VI в. до н. э., во многом благодаря усилиям философа, астронома, метеоролога Анаксимена. Впоследствии умение строить солнечные часы и пользоваться ими стало рассматриваться как особое искусство — гномоника.
Солнечные часы в Греции выглядели, в сущности, так же, как и современные: плита (иногда с выпуклой поверхностью), на которой были обозначены двенадцать делений — «часов». Через эти деления последовательно проходила тень от вертикальной стрелки — гномона, отмечая меняющееся в течение дня положение Земли относительно Солнца.
Понятно, что солнечные часы не могли быть абсолютно надежным способом измерения времени: зимой день короче, летом — длиннее, и совмещение тени стрелки с тем или иным делением не всегда позволяло с должной уверенностью судить о том, «который теперь час». Кроме того, солнечные часы способны были выполнять свою функцию лишь в местах, расположенных на той же географической широте, что и место, где они были изготовлены. Чтобы сконструировать такой прибор, казавшийся эллинам вершиной хронометрической техники, и в самом деле требовались немалые знания в области математики, астрономии, географии. Так как деления на плиту солнечных часов наносили исходя из продолжительности дня в момент солнечного равноденствия, то необходимо было уметь точно определять эти моменты годичного цикла. В этом помогал особый прибор, установленный астрономом и математиком Метоном на холме Пникс в Афинах в V в. до н. э.
Часы со стрелкой, описанные Витрувием (реконструкция)
Клепсидра, усовершенствованная Ктесибием. III в. до н. э. (реконструкция)
Обширные сведения о принципах действия солнечных часов и о различных их типах мы находим в трактате Витрувия. Римский ученый упоминает, например, «полукруглые» солнечные часы, выдолбленные в квадратном блоке и срезанные по линии наклона оси. Изобретателем их считался халдей Берос с острова Кос (III в. до н. э.). Тогда же Аристарх Самосский, математик и астроном, первым в древности выдвинувший гелиоцентрическую гипотезу, изобрел часы в форме «чаши или полушария». Евдокс из Книда придумал, по словам Витрувия, солнечные часы в форме «паука», сидящего в центре сплетенной им сети (вторая половина IV в. до н. э.). А некие Феодосий и Андриад впервые построили часы, способные показывать время на любой географической широте. Часам придавали самые невероятные формы — колчана, конуса и т. п. При этом заботились и о том, чтобы люди как можно шире и как можно чаще пользовались этим важным прибором: составлялись подробные инструкции, как самому изготовить солнечные часы, в том числе, пишет Витрувий, «дорожные висячие», удобные во время путешествия. Археологические раскопки еще больше обогатили наши знания об античной гномонике, об искусности и изобретательности древних, прежде всего греческих, мастеров-«часовщиков».
Время измеряли и с помощью водяных часов, или клепсидр (от «клепто» — краду, и «гидор» — вода: в этих приборах время определялось по количеству убывающей, словно похищаемой кем- то воды). В установленные промежутки времени отмеренное количество воды перетекало из одного сосуда в другой. При использовании простейших клепсидр люди сталкивались с теми же проблемами, что и при измерении времени посредством солнечных часов. — Важнейшей из этих проблем была неодинаковая продолжительность светового дня зимой и летом. Поэтому в разное время года требовалось и разное количество воды. Усовершенствовал водяные часы известный математик и физик II в. до н. э. Ктесибий Александрийский. На открытие его навел случай. Витрувий рассказывает:
«Однажды, захотев повесить зеркало в лавке своего отца так, чтобы оно могло опускаться и подыматься посредством скрытой… веревки, он применил следующее приспособление. Под потолочной балкой прикрепил он деревянный желоб и приделал к нему блоки. По желобу он провел веревку в угол, где выложил небольшую трубу, по которой мог бы спускаться на веревке свинцовый шар. Когда же этот груз, падая вниз по узкой трубе, давил заключенный там воздух, стремительным падением выгоняя наружу через отверстие плотно сжатую его массу, то при выдавливании воздуха раздавался громкий и резкий звук.