Люди огня
Шрифт:
— Если ты не веришь мне, то зачем пошел за Котомкой? — Мальчик указал пальцем на мохнатый серый сверток, который Два Дыма прижимал к сердцу. Не ответив ни слова, бердаче быстро зашагал по направлению к родильному вигваму. — Ну скажи, зачем?
Два Дыма протяжно вздохнул:
— Когда-нибудь я тебе отвечу, Маленький Танцор.
— Но я хочу сейчас узнать! Я не понимаю, зачем…
— Ты же видел, как орлы устраивают гнезда на высоких скалах. Ты ведь забирался туда, чтобы взглянуть на только что вылупившихся птенцов.
— Ага, а ведь орел — Птица Силы. Я это почувствовал. Я знаю, как выглядят только что вылупившиеся птенцы — растрепанные, взъерошенные, и…
— А ты вытолкнул бы одного из этих взъерошенных птенцов из гнезда? Неужели только потому, что это орел, ты решил бы, что он способен летать? Потому что в нем Сила?
— Я… Нет, конечно нет.
— Тогда не пытайся вылезти из гнезда раньше, чем твои перья научатся удерживать тебя в воздухе.
Смущаясь и недоумевая, Маленький Танцор пытался понять смысл услышанных слов. «Значит ли это, что у меня тоже есть Сила?» Эта догадка ошеломила его; приятное тепло разлилось в груди мальчика. На какое-то мгновение ему показалось, будто пульсирующая жилка связывает его с Котомкой, которую Два Дыма бережно прижимал к себе. Видение раскололось и исчезло, как только из родильного вигвама послышались жалобные стоны Танцующей Оленихи.
— Жди здесь и лучше не попадайся никому на глаза, — произнес негромко бердаче. Затем он повысил голос: — Ветка Шалфея! Это я, Два Дыма. Я принес помощь.
А Маленький Танцор уже бросился к своей дырочке. Пробравшись сквозь кусты, мальчик заглянул в вигвам.
Он заметил тревожный вопросительный взгляд, который его мать бросила на Терпкую Вишню, промолвив тихонько:
— Он бердаче. Он многое знает. В его племени…
— Я знаю. — Терпкая Вишня задумчиво погладила подбородок. — Анит-а говорят, что бердаче обладают Силой Духа. А я… да, я тоже так считаю. — Она повысила голос: — Заходи, Два Дыма.
Затем она произнесла спокойным тоном:
— Клянусь Благословляющим Могуществом, нам впору прибегнуть к чьей угодно помощи… кроме той, что способен оказать Тяжкий Бобр.
Два Дыма, пригнувшись, вошел в слабо освещенный вигвам, по-прежнему прижимая Волчью Котомку к своему сердцу.
— Если вы не возражаете, я попробую воспользоваться Волчьей Котомкой. — Он почтительно держал ее перед собой, умоляюще глядя на женщин.
— Волчья Котомка? — Терпкая Вишня подняла голову, не отрывая пальцев от своего обвисшего подбородка. — Хорошо… может, она и поможет.
Танцующая Олениха подняла глаза, и на ее лице отразился новый испуг, едва она увидела Два Дыма:
— Не надо! Здесь нельзя находиться мужчине! Здесь, где…
— Шшшш! — успокаивала ее Ветка Шалфея. — Он знает Силу.
— Пусть Тяжкий Бобр придет! — Страх в глазах женщины был все сильнее.
— Я ведь бердаче, — умоляюще произнес Два Дыма. — Мне это и раньше приходилось делать.
— Доверься ему, — настоятельно посоветовала Терпкая Вишня.
Ответить Танцующая Олениха не успела: следующая схватка пронзила ее тело новой болью. Терпкая Вишня повелительно кивнула бердаче и отошла, освобождая для него место.
Два Дыма присел рядом со стонущей женщиной, разворачивая волчью шкуру ловкими движениями пальцев. Он разложил ее на земле, чтобы священная котомка не соприкоснулась с чем-нибудь нечистым. Затем бердаче затянул песнь-заклинание, как поют анит-а, а Маленький Танцор подался вперед и еще сильнее прижал глаз к отверстию.
Тому, кто смотрел снаружи сквозь дырочку, Волчья Котомка казалась чем-то довольно обыденным: просто мешочек из кожи, туго набитый и плотно завязанный. Там, где кожа сходилась мягким конусом, Котомка была выкрашена в темно-красный цвет. Верхушку так и оставили белой, расписав лишь извилистыми линиями, похожими на кровеносные сосуды. «Сердце!» Так вот что это такое! Фетиш сердца!
Два Дыма достал из своей сумки листья шалфея, смочил в бурдюке, висевшем на треножнике, и бросил в огонь. За его спиной тревожно переглядывались Терпкая Вишня и Ветка Шалфея.
— Держите. Это нужно заварить. — Два Дыма протянул женщинам листья пламенника. — Пусть сначала выпьет немного, а что останется мы разотрем по ее телу. Ветка Шалфея, помой Танцующую Олениху — там, где появится младенец.
Затем, продолжая напевать на языке анит-а, Два Дыма поднял Волчью Котомку к дымоходному отверстию. Его глаза были закрыты, а на лице отражалась спокойная отрешенность.
Маленький Танцор не мог отвести взор от зрелища, разыгрывавшегося по ту сторону дырочки в шкуре вигвама. Внезапно он почувствовал легкое головокружение; его душа будто воспарила вслед за завораживающими звуками песнопения. Знакомое ощущение присутствия Силы охватило мальчика.
Почти теряя сознание, он едва уловил мгновение, когда Два Дыма коснулся Котомкой лба Танцующей Оленихи, на котором крупными каплями блестел пот. Женщина обмякла и задышала ровнее. Затем Два Дыма приложил Котомку к ее сердцу — как раз над фетишем черепахи, потом к вздувшемуся пупку и к лобку — туда, где заканчивалась желтая полоса.
Танцующая Олениха глубоко втянула в себя воздух. На этот раз это был вздох облегчения.
Закончив заварку, Ветка Шалфея наполнила ложку из рога бизона и поднесла ее к губам рожавшей. Танцующая Олениха отхлебнула и сморщилась.
Положив Волчью Котомку на растянутую шкуру, Два Дыма смочил руки в висевшем на треножнике бурдюке, из которого поднимался пар от настоя пламенника.
— Этому меня научили люди моего Племени. Настой пламенника умиротворяет тело.
Он принялся массировать тело женщины мокрыми руками. Повинуясь выразительному взгляду бердаче, Ветка Шалфея стала повторять его движения, только ниже. Танцующая Олениха, почувствовав наступление следующей схватки, закусила губы, чтобы не закричать.
— Теперь не следует давить слишком сильно, — предостерег Два Дыма, осторожно ощупывая пальцами содрогавшееся тело женщины. — Нажимать нужно слегка, вот так. Если перестараться, можно повредить внутренности. А кровотечение не всегда удается потом остановить.
— Мы уже пытались массировать ее, — промолвила Терпкая Вишня. — Ничего из этого не вышло.
Два Дыма понимающе кивнул и перевел взгляд на Волчью Котомку:
— Может быть, вот это выручит нас.