Люди со звезды Фери

Петецкий Богдан

Но позабавился всего сорок восемь часов. Когда я вернулся, подземная часть строительства уже была завершена. Колодец с диаметром в три метра шел вглубь, к наиболее интересным с точки зрения синтеза геологическим пластам. Стенки его застыли за несколько минут, покрывшись гладкой, как стекло, оболочкой. Энергоемкости, генераторы усилителей и лазеров были установлены и прикрыты сверху полом жилого купола. Этот последний, выстреливаемый в формы, стабилизированные силовым полем, рос на глазах.

Я выбрал несколько автоматов и уже пешком отправился в путешествие

от одной выбранной точки к другой, устанавливая регистрирующую аппаратуру, радиомаяки, зонды, монтируя связь и что там еще требовалось, с подлинным удовольствием сплетая сложную информационную сеть. У меня на это ушло четверо суток. Вернувшись, я застал базу готовой.

Вошел в шлюз, сбросил скафандр и захлопнул за собой люк. Огляделся.

Да, это было сделано не для копий. Компьютер с набором приставок. Диагностическая аппаратура и запломбированная панель стимулятора. Пульт связи. Распределители энергии. Управление реактором и программирование работы излучателей. Автоматическая централь.

В центре, повернувшись спиной к главному экрану, сидел Гускин. Устроился в низком, эластичном кресле и выглядел так, словно прождал в этой позе, не меняя положения, уже добрые сутки. Следил за мной взглядом, но даже не буркнул что-нибудь, когда я вошел.

Не глядя в его сторону, я подошел к первому экрану и высветил схему станции. Вызывал автоматические датчики, установленные во всех узловых точках конструкции и самой станции. Один за другим они отвечали на своем световом языке, что все в порядке. Я принял это к сведению, подождал минутку и отключил экран. Вошел в положение хозяина.

Прошел мимо пульта связи, скользнул взглядом по каналу, зарезервированному для Земли, точнее — по двум каналам, поскольку один работал на частоте Проксимы, а второй — Главного Информационного Центра в Тихом океане, и остановился перед главным экраном. Пригляделся к клавиатуре и дал изображение.

Какое-то время у меня перед глазами мигали разноцветные линии, какие-то нерегулярные и причудливые синусоиды. Потом аппаратура настроилась, и передо мной неожиданно появились очертания фермы. Ворота американского форта времен войны с индейцами. Не знаю, почему я тогда, внизу, подумал о каком-то храме. Обширная площадка, частично поросшая травой и ограниченная вытянутыми насыпями. Ограда с венчающими ее тарелками и паутиной антенн. Лаборатория с низкой, приземистой башней. И главное здание, возле которого виднелись силуэты, точка в точку похожие на людей.

Вот, значит, что будет моим делом. Этот экран.

Я приблизил изображение. Увидел их лица. Нися, словно позаимствованная из рекламного фильма, прославляющего блаженство отдыха в одном из заповедников. Реусс, печальный, с насупленными бровями. Он выглядел словно средневековый вождь, который через минуту готов дать сигнал к нападению. Разве что средневековые вожди не разгуливали в плавках. Хотя и существовали на самом деле.

Може. Петр.

Я невольно коснулся руками горла. Расстегнул рубашку и попытался вдохнуть поглубже.

Такими, значит, будут мои эмоции.

Я вырубил

экран и повернулся. Заглянул в ванную и, вернувшись, остановился у пульта связи. Тут же, возле него, виднелся столик с приставкой светопера. На высоте головы человека — прямоугольный электронный экран. Они что, решили, что мне вздумается писать мемуары? Хотя, если подумать, почему бы мне это не попробовать? Все указывает, что времени у меня будет вдосталь.

— Не хочу тебя задерживать, — сказал я, не поворачиваясь. — Считай, что прощальная делегация произнесла все необходимые речи. Со своей стороны, — добавил я, — ты приобретаешь новую специальность. Желаю всего наилучшего. Тебе это пригодится.

Он не отвечал. Я отошел к противоположной стене, уселся и посмотрел ему прямо в глаза. Теперь мой голос звучал глухо. Внутренние помещения в совершенстве гасили звуки.

— Чего же ты ждешь? Забыл, что я — здесь хозяин. И никого не приглашал.

— Ладно, ладно, — наконец заговорил он. — Жиль?

— Что?

— Ты вернешься?

— Иди, обговори это с теми, — буркнул я. — Подискутируйте. Что до меня, то я свое высказал.

— Это не ответ, — проворчал он.

— Каков вопрос, таков ответ. Еще что?

— Жиль, мне ты можешь сказать. Вернешься?

— Да оставь ты меня в покое, — рявкнул я. — Черт побери, что ты себе воображаешь? Что я жду, пока ты меня упрашивать начнешь?

— Жиль…

— Убирайся, — отрезал я. — Неужели не понятно?

Он еще какое-то время просидел без движения, потом покачал головой и встал. Я отвернулся, когда он застегивал скафандр. Услышал его удаляющиеся шаги. Скрежет открывающегося люка в шлюз. Тишина.

— Помни одно, — донесся до меня его голос. — При первом же сигнале я прилечу за тобой. Достаточно того, чтобы ты включил канал и сказал пару слов. Если ты не хочешь слушать, ничего больше я говорить не буду. Но это ты должен знать. И запомни, что ничего другого ты на прощание не слышал. До свидания.

— Пока… — буркнул я.

Люк стукнул… Секунда — и до меня донесся шум воздуха, выходящего из камеры шлюза.

Я направился в ванну. Отвернулся все краны очищающего газа, чтобы не слышать двигателей «Идиомы». В особенности же, если им пришло в голову еще что-то мне говорить.

Через пять минут я уже мог выходить. Я остановился на углу ниши и еще раз обвел глазами кабину. Взгляд мой задержался на приставке светового пера.

* * *

Девять коротких, приглушенных звуков. Девять часов.

Я прокрутил запись назад и посмотрел последние фразы.

Да, вот и все. Мое повествование о судьбе спасательной экспедиции в район Звезды Фери подошло наконец-то к концу.

Какое-то время я разглядывал экран, словно ожидая чего-то, что должно произойти, потом пожал плечами и выключил аппаратуру. Я уже ничего не ожидал. Кроме необходимости выяснить, что же дальше.

Со вчерашнего дня я знаю, что обойдусь без болтовни. Мало того. Со вчерашнего дня мне следует торопиться. В любом случае, я мог себе это позволить. И было из-за чего.